Щелкнув замком, она в недоумении уставилась на ранних гостей. Перед ней стояли следователь Морозов и рыжеволосый оперативник, который был вчера вечером на комбинате. Чуть дальше маячила пожилая соседка, с нескрываемым любопытством выглядывая из-за спин мужчин.
– Вы что здесь делаете? – наконец спросила Катя.
Антон смерил девушку цепким внимательным взглядом.
– Пиццу привезли, – обронил он. Видя, что шутка не сработала и Катя продолжает с тревогой смотреть на него, Морозов нехотя пояснил:
– Нас соседи вызвали, жалобы на вас, гражданка Калужских. Можно войти?
Катя молча посторонилась, впуская мужчин внутрь.
* * *
Дежурный полицейский остановился возле камеры, гремя ключами.
– Как он? – отрывисто спросил стоявший рядом Павел Лактин, невысокий мужчина лет сорока пяти, облаченный в форму Следственного комитета. На погонах поблескивали подполковничьи звезды.
– Жив, – отозвался дежурный, отпирая тяжелую стальную дверь. – Повезло. Можно сказать, в рубашке родился.
Многозначительно хмыкнув, подполковник вошел внутрь.
Капков, лежащий на нарах с поджатыми ногами, приоткрыл глаза и чихнул.
– Будь здоров, – хмуро произнес Лактин.
– И вам не хворать, – откликнулся следователь и, зевнув, сел.
– Ты что творишь, Капков? – процедил подполковник. Он говорил спокойно и ровно, но даже слепой мог уловить волны глухого бешенства, исходящие от мужчины. – Со смертью в догонялки решил поиграть?!
Капков пожал плечами.
– В кои веки задремал, – сказал он, словно речь шла о рыбалке, затем снова зевнул. – Что конкретно вы имеете в виду, шеф?
– Ты почему дело по трупу не возбудил? По какой причине не допросил свидетельницу? – сверкнул глазами Лактин. – Где тебя ночами черти носят?
Подойдя ближе, подполковник слегка нагнулся и, принюхавшись, скривился в гримасе:
– Да ты бухой! Несет, как от винной бочки!
Семен потянулся.
– Вы же знаете, у меня серьезные проблемы, – не стал увиливать он. – Психологические. Не справляюсь с чувством вины, так сказать.
– Не юродствуй, Семен, – холодно произнес Лактин. – Совсем берегов не видишь, по лезвию ходишь…
Выдержав короткую паузу, он сказал:
– Три месяца тебе даю, Капков. Не образумишься – уволю.
Следователь понятливо кивнул, словно только и ждал этих слов. Сунув руку во внутренний карман пиджака, он вынул смятый листок бумаги.
– Отлично, Павел Петрович, – проговорил он с невозмутимым выражением лица. – Вот заявление. Ставьте автограф, только число впишите. Сегодня, кстати, какое?
Лактин фыркнул.
– Разбежался… Мумию эту определишь, а там хоть в сторожа иди! Или в курьеры, машина у тебя имеется…