— Нет. Хотя знаю, как такого добиться.
— Никогда не пробуйте. Невероятно жуткая дрянь, — она усмехнулась. — В общем, выходишь потом из бокса, навстречу новой жизни — и понимаешь, что все твои друзья мертвецки нажрались на твоих же поминках, а теперь старательно тебя избегают. И летать с тобой тоже особенно никто не хочет: ты теперь плохая примета. Проводишь пару месяцев, маясь дурью, вызываешься добровольцем уже в любой полет, куда возьмут. Как-то так. Паршиво, в общем.
Она, оторвавшись от своих карт, вопросительно посмотрела на Таонго.
— А с чего такой интерес, док? Собираетесь пополнить наши ряды?
Он замялся, пытаясь подобрать ответ. Лилимы и правда завораживали его — тем, насколько крепко цеплялись за мельчайшие проявления своей человечности. Эмоции, характерные жесты, мимика — все вещи, которые не должны были иметь значения для, по сути, скопления данных в аморфном летающем механизме. Даже простое сохранение человеческой формы было нецелесообразным, а уж попытки изображать ходьбу и пользоваться руками… Такая странная привычка — быть человеком. Таонго виделось в ней нечто большее, чем простое копирование, но признаться в этом ему казалось непрофессиональным. В самом деле, где в человеческом теле душа и каким образом она попадает в машину?
— Врачебное любопытство, наверное, — нашёлся наконец он. — С примесью шкурного интереса. Если все станут машинами, я останусь без работы.
— Угу, — хмыкнула Лена. — Придётся переучиваться на инженера.
Она обернулась к Мэй.
— А вы, кэп, что думаете о лилимах?
Та устало закатила глаза и отложила планшет в сторону.
— Я не думаю, Новикова. Я смотрю конкретно на вас и делаю выводы из увиденного. Пока что — неутешительные.
Лена скорчила гримасу, явно собираясь что-то ответить, — но не успела. Раздался звук расходящихся дверных створок, и лилим замерла, смотря куда-то через плечо врача. Обернувшись, Таонго увидел вошедшего в кают-компанию Карла; судя по чашке кофе в руках, тот возвращался с камбуза. Он сухо кивнул капитану и Таонго, но, заметив Лену, тоже замер на месте. Повисла звенящая тишина. Лена буравила Карла взглядом, в котором постепенно разгоралась ярость. Тот смотрел в пол.
— Карл! — нарушил затянувшуюся тишину Таонго. — Не хотите присоединиться к нам? Втроём веселее!
— Спасибо. Не хочу, — голос Карла был глухим и сдавленным. Сорвавшись с места, он быстрым шагом пересёк кают-компанию, держась как можно дальше от Лены, и скрылся в коридоре. Лилим проводила его злым взглядом.
— Какой же ты урод, Карл, — тихо пробормотала она.
— Вы с ним знакомы? — удивился Таонго.