Как врач, он был хорошо знаком с принципиальным устройством лилимов. Формировавшие их наниты, обычно вживлялись людям в нервную систему. Пилоты кораблей использовали технологию поголовно: наниты ускоряли реакцию, служили миниатюрным компьютером и, главное, обеспечивали процесс слияния с кораблями.
Проблемы начинались при смерти носителя. Обычно наниты просто отторгались, выводясь из тела и очищая свою память. Но иногда процесс сбоил — и в рое нанитов оставалась подробная запись нейронных последовательностей, связей и импульсов мозга, в котором они находились. Цифровая копия, сохранившая память и сознание. Электронный призрак.
Лена поймала его взгляд и усмехнулась.
— Вы, док, ещё немного — и лопнете от любопытства. Хотите что-то спросить — спрашивайте.
— А вы не обидитесь? — Таонго начал раздавать карты.
Лилим фыркнула.
— Рискните.
— Ну хорошо, — он задумался над вопросом. — Расскажите, как вы… ну, стали такой?
— Как я умерла, в смысле? Угадайте! Если я вам скажу, вы мне всё равно не поверите.
— Право же, я… — смутился Таонго.
— Нет-нет, попробуйте! Мне интересно, сколько попыток у вас уйдёт, — Лена коварно прищурилась.
— Ну… — Таонго начал перебирать в голове варианты. — Кораблекрушение? — Лена отрицательно помотала головой. — Несчастный случай?
— Халтура. Слишком обще.
— Знаете ли. Мало ли отчего умирают люди, — он напряг воображение. — Нападение сбежавшего из зоопарка крапчатого воскокрыла?
— А это что за тварь?
— Она поскользнулась на мыле в ванной, упала и свернула шею, — раздался голос Мэй.
Лена обернулась и неприязненно посмотрела на капитана. Та с невозмутимым видом продолжала читать.
— Спасибо, кэп, — протянула Лена. — Приятно знать, что вы читали моё досье.
— Ваша трескотня мешает мне сосредоточиться, Новикова. Некоторые из нас, вообще-то, делом заняты.
Тихо пробормотав что-то себе под нос, Лена вернулась к своим картам.
— И каково это — стать лилимом? — Таонго предпочёл не заметить последовавший за вопросом тяжёлый вздох капитана.
Лена пожала плечами.
— Чертовски странно, если честно. Поначалу чувствуешь себя компьютером на полставки: вроде голова по-прежнему твоя, но в ней щёлкают какие-то цифры. И мир ощущается странно — скажи пока зрению и прочим прелестям тела. Потом тебя забирают какие-нибудь техники, и неделю проводишь в боксе, пока тебе настраивают и отлаживают эмоции, делают восприятие более или менее человеческим. Ну и всякая другая лабуда. Особенно весело, когда они что-то делают не так. Вам когда-нибудь перекручивали голову так, что вы начинали слышать цвета и ощущать звуки на вкус?