Только под утро она забылась тревожным сном, который был прерван пронзительным свистком дневального и криком:
— Подъем!
Голова была тяжелой и гудела, как колокол. В первую минуту Клеопатра никак не могла понять, где находится. Ад, что ли, приснился наяву?
Под потолком камеры ярко горела электрическая лампочка, женщины переговаривались, переругивались, торопливо одеваясь.
Клеопатра тоже стала натягивать на себя арестантскую робу.
— Эй ты, новенькая! — окликнула ее снизу статная женщина лет тридцати пяти. — Тебя как кличут-то?
— Клеопатра, — ответила застигнутая врасплох Ильина.
— Клеопатры у нас еще не было. Хорошо, что не царица Савская. Живей одевайся и сигай вниз, а не то по морде схлопочешь.
Через минуту Клеопатра стояла на цементном полу, полностью одетая, как и все остальные.
— Будем знакомы, — протянула ей руку женщина. — Меня зовут Нинель, я староста камеры.
— Спасибо, Нинель Ивановна! — вырвалось у Клеопатры.
— Пустяки, — махнула рукой Нинель. — Анфиску давно надо бы поставить на место, да все случая не было. — Понизив голос, чтобы сновавшие вокруг женщины не услышали, она вполголоса добавила: — Посмотрю, может, сегодня после отбоя устроим ей «темную»?
— Стоит ли?
Нинель нахмурилась:
— Не лезь не в свое дело. Анфиске через два месяца на волю, так она совсем з глузду зъихала, как говорят хохлы. На всякую свежатинку кидается. А ты баба-то ничего, — поглядела она на Клеопатру, которую даже бесформенная роба не могла изуродовать. — Может, я сама тебя полюблю! — хохотнула она.
Клеопатра почувствовала, как все ее тело обдало жаром.
…Еще девчонкой, давно, в другой жизни, там, в далекой горной деревушке под Тбилиси, Зулейка взяла несколько уроков шитья у тетушки Софико.
Здесь, в Можайской женской колонии, эти навыки, о которых она напрочь забыла, ох как пригодились! На собеседовании с начальником колонии она сказала, что умеет шить.
— А не врешь? — недоверчиво спросила Марина Федоровна Залесская, полковник внутренней службы, исполнявшая обязанности начальника колонии. Они сидели вдвоем в ее кабинете. Перед этим Залесская тщательно ознакомилась с досье новенькой. То, что Ильина была депутатом Московской областной думы, не очень ее удивило. За много лет работы в колонии она и не такое видела.
Да, среди заключенных Залесской попадались и птицы высокого полета. Но она со всеми была на «ты» — не могла да и не собиралась избавляться от этой застарелой привычки. По-разному вели себя эти самые птицы в колонии. Одни сразу ломались — кто физически, кто психически, другие — пытались выстоять.