.
Думается, что не совсем соответствует действительности и определение объекта преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 296 УК, предложенное К. Ф. Амировым, Б. В. Сидоровым и К. Н. Харисовым. Указанные авторы признают таковым независимость судей[278]. При этом подвергается критике позиция С. Э. Асликяна, утверждающего, что защищаемым указанной статьей благом является принцип неприкосновенности судей[279]. С учетом формулировок положений ст. 296 УК эта критика представляется не вполне справедливой. Содержащиеся здесь составы преступления сконструированы не как составы посягательств на деятельность по осуществлению задач правосудия и не как составы преступлений, нарушающих одно из условий этой деятельности — независимость судебной власти, а как модель преступления, нарушающего другое не менее важное условие функционирования органов правосудия и содействующих правосудию органов — безопасность лиц, чья будущая, настоящая или прошлая деятельность связаны с отправлением правосудия (ч. 1), с производством предварительного расследования или исполнением судебного акта (ч. 2). Причем применительно к простым составам преступления речь идет о психической безопасности указанных в законе лиц.
Таким образом, основной объект преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 296 УК, можно определить следующим образом. Это общественные отношения, обеспечивающие психическую безопасность (состояние психической защищенности) лиц, участвующих в отправлении правосудия, а также их близких как условие надлежащего осуществления этой деятельности. Объектом преступления, предусмотренного ч. 2 данной статьи, соответственно выступают общественные отношения, обеспечивающие психическую безопасность указанных в данной части статьи лиц как условие надлежащего осуществления предварительного расследования, законного и обоснованного рассмотрения дел или материалов в суде, беспрепятственного исполнения судебных актов.
Нынешняя редакция ст. 296 УК, так же как и редакция ее предшественницы (ст. 176>2 УК РСФСР), не исключает квалификацию по данной статье угроз, адресованных определенным лицам, в частности, и в том случае, когда мотивом совершаемого деяния выступает мотив расплаты за причиненную соответствующей деятельностью обиду. Случаи подобной квалификации имели место в сравнительно недавней практике применения ст. 176>2 УК РСФСР. В этом отношении примером может послужить определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 18 октября 1994 г. по делу гр. Ю.
Ю. признан виновным в том, что 24 февраля 1994 г. он по телефону угрожал убийством судьям Петрозаводского городского народного суда Глушковой Г. Н. и Гашкиеву М. А., а также жене последнего — Гашкиевой З. А. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, рассмотрев дело по кассационным жалобам Ю. и его адвоката, приговор оставила без изменения, согласившись с квалификацией действий осужденного по ст. 176