Некоторое время спустя, когда Акитада снова завернул флейту и вернулся к своей бумажной работе, его поразил громкий звук колокола перед воротами резиденции. Так должны звонить люди, которые намеревались подать против кого-то жалобу или сообщить о преступлении. Наконец-то! В ожидании он отложил все дела.
Хамайя представил трех человек. — Господин Осима и его жена, господин, и их дочь, госпожа Сато, — объявил он и, посмотрев на недовольное лицо молодой женщины, добавил:
— Госпожа Сато, вдова убитого хозяина гостиницы.
Пожилая пара в аккуратных платьях из хлопка опустилась на колени на коврике и склонила головы. Молодая женщина подняла вуаль, затем последовала их примеру, Только более медленно и грациозно. Акитада старался не смотреть, она была очень красива и носила шелк, что не подходило вдове простого владельца гостиницы. Но главной его реакцией было разочарование. Нет, это был не новый случай. Тем не менее, по крайней мере, эти люди признавали его власть.
— Вы можете сидеть, — сказал он им, — и сообщить мне о вашем деле.
Родители устроились на коленях и прочистили свои глотки. Они бросили изучающие взгляды на официальном парчовый халат Акитады, на элегантный, покрытый лаком, набор для письма и документы, сложенные на столе, на лежащие на полу толстые, отделанные шелком, коврики — собственность Акитады, которые уложили по настоянию его жены.
— Не бойтесь, — вежливо сказал Акитада. — Я рад, что вы пришли и сделаю все возможное, чтобы помочь вам.
Старик пробормотал:
— Это наша дочь, Ваша честь. Она говорит, что смерть ее мужа должна быть отомщена, потому что ее беспокоит его дух.
Удивленный Акитада спросил:
— Призрак убитого является к ней?
— Призрак моего мужа живет в нашем дворе, — сказала вдова на удивление твердым голосом. — Он везде, во всех темных углах. Я живу в страхе, что один из гостей увидит его. А ночью он парит надо мной, когда я лежу на своем мате. Иногда я слышу его капающую кровь. Я не спала с тех пор, как он умер. Она прикрыла рукавом глаза.
— Но, конечно, вы должны вызвать священника.
— Конечно, я уже сделала это. Это ничего не дало.
Акитада нахмурился:
— Я не вижу, чем я могу быть полезным.
Подбородок вдовы дернулся, а ее глаза вспыхнули:
— Где я могу найти справедливость, если не в законе? Разве суд не то место, где наши обиды должны быть удовлетворены? Призрак ходить только тогда, когда убийство остается безнаказанным.
Акитада подумал, что в ее манерах не хватает уважения и смирения, но он только заметил:
— Я вас уверяю, госпожа, я лично рассмотрю ваш случай. Послезавтра я председательствую на открытом слушание этого дела. Вас должны были уведомить в ближайшее время.