– Не говорит, так скажет! – задорно распетушился детектив, и, словно в подтверждение его слов, с востока долетел еще выстрел.
– Ответьте, – распорядился Реджинальд.
На этот раз выстрелил Эйленс. И тут же ответили, и вроде бы звук стал поближе… хотя, наверное, это лишь почудилось. Но, во всяком случае, связь явно установилась.
Симпкинса начальственно залихорадило:
– Та-ак, надо подготовиться. Черт их знает, кто они такие! Вдруг вздумают катер захватить? Может, к тому берегу пристанем?..
Несмотря на суету, какие-то резоны в словах сыщика были. Насчет другого берега, правда, Моррелл сказал, что там-то как раз можно сесть на мель, поэтому после некоторых дебатов сошлись на полумерах: вытравить швартов подлиннее, так, чтобы в случае чего его можно было обрубить, мгновенно включив «самый полный» – ну, а чтобы до этого не дошло, почти всем мужским составом, кроме рулевого, механика и негров, от которых толку чуть меньше нуля, во всеоружии быть на палубе. Тогда у тех, кто появится на берегу, не должно возникнуть никаких соблазнов.
Негров приняли на борт, отправили в трюм, велев не высовываться, чего они делать и не собирались. Дохлого крокодила, брезгливо морщась, отпихнули шестами, течение выволокло его из заводи, потащило дальше…
Симпкинс энергично взял организацию встречи на себя. Распределил личный состав по борту катера так, чтобы мгновенно и убийственно открыть огонь по берегу – если что. Вивиан Гатлинг он велел отправляться в каюту, но та заявила, что будет вместе с мужем и от него ни на шаг. Симпкинс хотел было настоять на своем, но взглянул на ее лицо, на лицо супруга – и отступился от них. В конце концов, муж и жена – одна сатана, их дело.
С востока долетел очередной выстрел, теперь уже точно ближе, нет сомнений. Ему ответили одиночным, дав понять, что слышат, ждут.
Реджинальд ощутил, что ожидание нервно поджимает его, во рту пересыхает, то и дело хочется облизать губы… Заметив это, он встряхнулся, сказал себе: «Я спокоен…» чувствуя рядом дыхание жены. Все будет хорошо!
Ван Брандт предостерегающе поднял руку.
– Идут, – сказал он после краткой паузы.
Через несколько секунд и Реджинальд услышал отдаленный шорох. Кто-то продирался сквозь заросли. Коллинз предложил крикнуть, но идею не поддержали. Зачем, в самом деле?.. Скоро все станет ясно.
И верно, вот уже пошло движение. Листва заколыхалась, сотрясаемая еще неведомыми людьми, послышался невнятный гомон… Наконец заросли раздвинулись и предъявили экипажу G-201 человека.
Белого. В новенькой, отличного качества и ладно пригнанной тропической экипировке. В пробковом шлеме, ставшем уже объектом иронии при изображении европейцев в Африке. Взгляд Реджинальда сразу заметил, что устойчивого местного загара, как, скажем, у Ланжилле, у этого человека нет: стало быть, в тропиках недавно. Выражение худощавого, со впалыми глазницами и щеками лица вряд ли можно было назвать приветливым, скорее оно было настороженным и недоверчивым. И в руках человек держал наготове автоматическое оружие: массивный пистолет-пулемет наподобие американского «томпсона», но поувесистее, покрупнее и с секторным горизонтальным магазином, а не с дисковым.