— Один-два найдется.
— Доставай один.
— Хорошо.— Она замялась.— Я, конечно, ничего не понимаю в кораблях, но мне кажется, что этот за последний час один, а то и два раза изменил курс.
— С чего ты взяла? — Старый морской волк Бентолл снисходительно относится к сухопутным черепахам.
— Нас больше не качает, факт, правда? А волны катятся с кормы. И эти обстоятельства меняются уже во второй или даже в третий раз.
Она была права. Волнение заметно утихло, и небольшой плеск волн доносился только с кормы. Я тоже это заметил, но не обратил особого внимания, поскольку знал, что пассат обычно утихомиривается к ночи и местное течение может измениться. Беспокойства этот факт у меня не вызывал. Все это я ей и сказал, и она ушла, а я прижался ухом к нашему рупору.
Поначалу единственное, что услышал, это барабанный бой по радиатору, и этот барабанный бой становился все громче и настойчивее. Дождь, догадался я, и проливной к тому же. Такие дожди обычно заряжают надолго. Это на руку и мне и Флеку.
В этот момент я услышал голос Флека. Сначала торопливый топот шагов, а потом его голос. Я понял, что он стоит в дверях рубки.
— Пора нацепить наушники, Генри.— Голос слегка вибрировал и приобретал металлический призвук, проходя сквозь вентиляционную трубу, но слышен был отчетливо.— Время.
— Еще шесть минут, босс.— Генри, который, по всей видимости, сидел за столом радиста, находился от меня футов на пять дальше, чем Флек, но слышно его было не хуже: вытяжка работала безотказно.
— Неважно, настраивайся.
Я так вжал ухо в отверстие, что мне показалось, будто я сам туда влез наполовину, но больше все равно ничего не услышал. Через пару минут меня дернули за рукав.
— Все готово,— сказала Мари.— Вот фонарь.
— Хорошо.— Я спрыгнул и помог ей взобраться на постамент.— Ради всего святого, не уходи отсюда. Наш друг Генри как раз готовится к приему интересующей нас информации.
У меня оставалось совсем мало дел, и через три-четыре минуты я освободился. Запихнул в полиэтиленовый мешок одеяло, тщательно затянул мешок сверху веревкой и почувствовал, что надежды на успех у меня удвоились. С этим одеялом было связано множество «если». Если мы сможем отпереть люк, если сможем убраться с корабля, не приобретя по нескольку лишних дырок от пуль, если не утонем и нас не слопают акулы или еще какие-нибудь хищники, которым мы успеем приглянуться за несколько часов пребывания в воде и в темноте, вот тогда будет невероятно приятно на следующее утро расстелить на солнечном берегу насквозь промокшее одеяло и растянуться на нем. Но тащить лишнюю тяжесть в эту ночь мне не хотелось, а промокшее одеяло легким не бывает; и поэтому я тщательно упаковал его в полиэтилен. Потом привязал пакет к одной из канистр и успел вложить внутрь той же канистры одежду и сигареты, когда подошла Мари.