— И долго мне еще придется ждать? — спросил с иронией Кламеран.
— Пока не съездят в банк.
И тотчас же, повернувшись спиною к Кламерану, Фовель обратился к кассиру:
— Заготовьте немедленно ордер, — сказал он. — Пошлите его как можно скорее. Прикажите взять карету, чтобы не растерять по дороге и эти деньги!
Проспер не шевелился.
— Вы слышите? — повторил ему банкир, едва сдерживая себя.
Кассир задрожал.
— Бесполезно посылать в банк, — холодно отвечал он. — Ваш текущий счет в банке составлял около пятисот тысяч франков, и теперь там осталось чуть больше ста тысяч.
— Отличная комедия! — пробормотал Кламеран. — Но это только комедия и больше ничего. Я ведь тоже не дурак!
— Будьте покойны, милостивый государь, — обратился к нему банкир, — у меня есть и другие источники для платежа. Подождите немного, я сейчас выйду.
И он пошел к себе в кабинет и через пять минут снова возвратился из него, держа в руках письмо и связку документов.
— Кутюрье, — обратился он одному из приказчиков. — Возьмите мою карету и поезжайте вместе с господином Кламераном к Ротшильду. Передайте ему это письмо и документы. Вам выдадут там триста тысяч франков. Вручите их этому господину. Живо!
А затем, приказав приказчикам заняться делом, банкир после долгого молчания обратился к Просперу:
— Нам нужно объясниться, — сказал он, — пойдите к себе в кабинет.
Кассир молча повиновался. За ним последовал банкир, затворив за собою дверь. Здесь он подставил стул и приказал кассиру сесть.
— А теперь, когда мы одни, Проспер, — начал он, — что вы мне можете рассказать?
Кассир вздохнул.
— Ровно ничего, — отвечал он.
— Как? Ничего? Вы все еще настаиваете на этой нелепой, смешной басне, которой никто не поверит? Как это глупо! Признайтесь мне во всем, в этом ваше спасение. Я ваш хозяин, но я также и ваш друг, ваш лучший друг! Я не должен забывать того, что вот уже пятнадцать лет, как вы поручены мне вашим отцом, и что с тех пор вы служили мне верой и правдой. Да, вы уже пятнадцать лет у меня. На ваших глазах я нажил свое состояние, трудясь упорно и постепенно. И по мере того как я богател, я улучшал и ваше положение: еще такой молодой, вы уже у меня служите старшим приказчиком. С каждым успехом своим я увеличивал и ваше содержание.
Никогда еще патрон не разговаривал с Проспером таким ласковым, отеческим тоном. Глубокое удивление овладело кассиром.
— Ну, скажите, — продолжал господин Фовель. — Разве я не был для вас вторым отцом? С самого первого дня мой дом был вашим домом. Я хотел, чтобы моя семья была вашей. Вы были моим сыном наравне с обоими моими сыновьями и племянницей Мадленой. Но вы предпочли этой счастливой жизни другую… Вот уже скоро год, как вы начали нас избегать, и наконец…