Валентина сложила руки и стала молиться. Она не смела даже рассчитывать на такое внезапное решение.
— Но прежде чем бежать, — обратился к ней Гастон, — я хочу передать тебе священные для меня вещи.
И он вытащил из кармана шелковый мешок, в котором лежали драгоценности маркизы Кламеран, и положил их в руки Валентины.
— Это драгоценности моей покойной матери, — сказал он. — Только одна ты достойна их носить. Я дарю их тебе. Возьми их как залог моего возвращения к тебе. Если через три года я не потребую их от тебя обратно, то знай, что я уже умер, и тогда сохрани их себе на память обо мне.
Она зарыдала и взяла от него мешок.
— А теперь, — продолжал он, — моя последняя к тебе просьба: все думают, что я утонул. Но мне не хочется убивать этим отца. Завтра утром сходи к нему и скажи ему сама, что я спасен.
— Хорошо, — отвечала она. — Я схожу, клянусь тебе в этом.
Он обнял ее в последний раз.
— Куда ты теперь пойдешь? — спросила она его.
— Думаю, в Марсель. Скроюсь там у одного своего приятеля, может быть, он устроит мне побег!
— Ты не можешь так отправляться. Тебе необходим попутчик, проводник, и я сейчас предоставлю тебе такого человека, на которого ты можешь вполне положиться. Это Менуль, наш сосед. У него есть на Роне лодка.
Они вошли в калитку парка, от которой у Гастона имелся ключ, и скоро были уже у старого матроса.
Он сидел у огня в белом некрашеном кресле и дремал. При виде Валентины и Кламерана он вскочил и стал протирать глаза, думая, что это во сне.
— Послушайте, Менуль, — обратилась к нему Валентина. — Этому господину надо скрыться. Его надо доставить к морю и посадить тайком на корабль. Можете вы доставить его на вашей лодке до устья Роны?
Матрос тряхнул головою.
— В половодье и ночью, — отвечал он, — это невозможно.
— Это для меня, Менуль.
— Для вас, мадемуазель Валентина? Тогда это можно.
И он осмотрел Гастона.
— Я дам вам платье моего покойного сына, — сказал он ему. — В него все переодеваются. Идите за мной.
Затем Менуль и Гастон возвратились опять, почти совсем неузнаваемые, и отправились к берегу реки, к тому месту, где в кустах была спрятана лодка. Валентина проводила их до самой реки.
В последний раз, пока матрос приготовлял свои весла, несчастные обнялись и слились в последнем прощальном поцелуе.
— Через три года! — кричал Гастон. — Через три года!
— До свиданья, барышня… — сказал старый матрос, — а вы, молодой человек, теперь держитесь хорошенько!
И сильным ударом багра он оттолкнул лодку на самую середину реки.
А три дня спустя благодаря знакомствам Менуля Гастон уже сидел в трюме трехмачтового американского корабля «Том Джонс», который уже на следующее утро должен был отправляться в Вальпараисо.