— Знаешь, а ведь я не шутила, когда говорила, что на ошибках родителей нужно учиться, — заметила Тарья, когда я, поставив в сушку чашки, приступила к мытью тарелок. — Долго ты собираешься жить одна?
— Я не одна, — пожала в ответ плечами. — У меня есть ребенок.
— Это ненадолго, — усмехнулась мать. — Глазом моргнуть не успеешь, как твоя дочь соберет чемодан, помашет рукой и уйдет в самостоятельную жизнь. Я знаю о чем говорю, сама через это прошла.
Что-то тема моей незамужней жизни стала в последнее время подниматься слишком часто. И это откровенно меня напрягает.
— Советовать и учить все горазды. Отчего же ты, мама, сама замуж во второй раз не вышла?
— От того, что дура, — спокойно и очень серьезно ответила она. — Да ещё с огромными тараканами в голове. То принципы у меня были, то обиды, то еще какая-нибудь ерунда. Я ведь к замужеству и не стремилась, думала, что прекрасно проживу одна.
— Разве ты ошиблась?
— Да. Ошиблась.
Я снова пожала плечами. Продолжать это разговор не было никакого желания.
— Расскажи лучше, как себя чувствуют твои руки, — сказала матери. — Помнится, недавно ты говорила, что у тебя начались судороги.
— Да, — отмахнулась Тарья. — Ладони иногда сводит, но это ерунда. У меня на этот случай есть отличная мазь.
— Я могла бы связать тебе перчатки, — осторожно предложила я. — Из очень хорошей мягкой пряжи. Или, скажем, митенки, чтобы ты могла свободно заниматься в них домашними делами.
— Не надо.
— Почему?
— Не хочу.
— Мам, что за глупости? Можешь хотя бы раз внятно объяснить, почему так категорично отказываешься носить мою одежду?! Я же не халтуру какую-нибудь предлагаю, а хорошие, качественные вещи!
— Если бы только вещи, — усмехнулась мать. — Ты ведь наверняка захочешь еще и покопаться в моей голове. Эмоции какие-нибудь подправить, или чувства. А мне этого не нужно.
Губка выскользнула из моих рук и мягко плюхнулась в пену.
О том, что родовая магия отца у меня все-таки проснулась, на протяжении всех этих лет я матери не говорила ни разу.
— И давно ты знаешь? — спросила я после секундной паузы.
— Давно, — ответила Тарья. — Лет уж двадцать.
Хм…
— А как ты догадалась?..
— У тебя изменился взгляд. Порой он такой, как и всегда, а порой вдруг становится другим. Я не могу этого объяснить. У твоего папы глаза становились точно такими же, когда он переходил на магическое зрение.
Вот это да!
Я молча домыла тарелки, вытерла руки и села на стул рядом с матерью.
— Почему ты не говорила мне, что все знаешь?
— А почему ты не сказала, что стала магичкой?
Из принципа. Глупого дурацкого принципа. Много лет назад, когда я ещё страстно желала заслужить мамину благосклонность, магия была моей самой горячей мечтой. Мне казалось, что, если она проснется, Тарья меня полюбит и наши отношения изменятся в лучшую сторону. Когда же энергетические нити мне все-таки открылись, я уже сама была матерью и нежные чувства собственной родительницы мне были не нужны. Поэтому рассказывать ей я ничего не стала.