Однако он не стал спорить.
* * *
Похороны были угнетающими и грустными.
То есть, все похороны угнетающие и грустные, так что, наверное, это не должно меня удивлять, но количество скорби все равно слегка выбило меня из равновесия, особенно учитывая то, что ему было уже за восемьдесят, и он прожил полную жизнь.
Полагаю, отчасти это из-за того, что сейчас мой свет был более открытым, и я чувствовала больше, чем привыкла. Физически, имею в виду.
Однако я подозревала, что дело не только в этом.
К тому времени, когда мы дошли до приёма — после всех речей детей, других членов семьи, нескольких коллег и друзей, после того, как они сложили флаг и передали его вдове, после троекратного залпа — все мы были эмоционально вымотавшимися.
Похороны были долгими, так что отчасти причина могла быть в этом.
Его вдова попросила устроить полноценные похороны и процессию, полагавшуюся ему по рангу, что включало в себя почётных солдат, нёсших гроб, доставку гроба на лошади и повозке на военное кладбище — на лошади без всадника.
Блэк, Мэнни, Лоулесс и я в основном держались позади.
Александр Холмс вставал на самих похоронах, чтобы сказать несколько слов, но в остальном держался позади. Я заметила, что он также немного сторонился своих братьев и сестёр, не считая кивков тут и там, а также нескольких объятий и хлопков по спине, как только гроб очутился в земле.
Он был немного моложе остальных детей полковника, и это отчасти могло служить причиной. Остальным было по пятьдесят-шестьдесят лет, так что Камилла, должно быть, родила большинство детей в молодости.
Александр мог оказаться ребёнком типа «сюрприз от менопаузы».
Приём был почти таким же масштабным, как и похороны.
Они организовали его на заднем дворе дома полковника в Вирджинии.
Даже там Мэнни, Лоулесс, Александр и Блэк сидели за одним круглым столиком на газоне, глядя на остальных гостей приёма и мало говоря.
Лоулесс, Александр или «Лекс», как его все называли, и Блэк пили бурбон.
Мэнни и я остановились на пиве.
Я наблюдала, как, должно быть, правнуки полковника бегают по газону, в основном играя у пруда, который начинался сразу за круглыми столиками в северной стороне двора. Я невольно улыбалась, когда их матери и отцы отчитывали их за то, что они возвращались мокрыми и грязными после попыток поймать лягушек.
Я все ещё смотрела в ту сторону, когда Лекс заговорил, мельком взглянув на меня перед тем, как обратиться к остальной нашей маленькой группе.
— Так мы будем это обсуждать? — спросил он, отпив глоток бурбона и заставив кубики льда зазвенеть на дне. — Или мы подождём, пока Блэку придётся лететь обратно к жизни влиятельного миллиардера на западном побережье?