Зеленый фургон (Козачинский) - страница 47

Патрикеев швырнул в камин чурбанчики, на которых сидел, и подошел к окну. Посредине гагринской бухты, прямо перед дворцом, возвышалась пирамида огня. Это был теплоход. Он был иллюминирован с такой пышностью, будто его рубильниками управляли огнепоклонники. Патрикеев распахнул балконную дверь. Непривычная тишина почти оглушила его. Прибоя не было. Молодой синеватый месяц мирно сиял в звездном небе, а под ним поперек спокойного моря тек к берегу светлый лунный ручей. С высокого берега свергались в море потоки талой воды. Было тепло, снег быстро таял. И, как бы извещая о первых глотках воды, вернувших жизнь гидростанции, в электрической лампочке над верандой порозовела и затрепетала тонкая нить.

Торжественный аккорд потряс воздух. Он был всеобъемлющ. Все тона сплелись в нем и все звучало вместе с ним — горы, море, стекло в оконной раме. Он наполнял собой все. Он был так низок, что казался подземным. Это гудел теплоход.

— Товарищи, — крикнул Патрикеев, — шторм утих!

Но никто не обратил внимания на его слова. Все смотрели на доктора Бойченко. Тот сидел молча, опустив голову и приблизив лицо к огню, как будто немного обиженный тем, что никто не сказал ни слова о литературных достоинствах его рассказа. Доктор молчал, и члены клуба продолжали смотреть на него немигающим, изумленным взглядом.

Общее внимание смутило доктора. Он поднялся со стула, расправил широкие плечи, потянулся, и все увидели его долговязую фигуру, твердые бронзовые скулы и веселые глаза цвета ячменного пива.

Январь — апрель 1938 г.

У автора этой книги, Александра Владимировича Козачинского, была нелегкая человеческая судьба. Трудными, кружными путями, преодолев немало житейских превратностей, пришел он в литературу. С юности он был неизлечимо болен туберкулезом и умер молодым, в самом начале своего писательского пути.

А начало это обещало много. Короткая писательская судьба А. В. Козачинского, словно в возмещение нарушенной справедливости, протекала под исключительно счастливой звездой. Он стал писателем признанным и любимым необычно быстро и легко. Он не знал холода запертых перед ним дверей и неумолимых стен, которые иным начинающим приходится пробивать лбом. Широкий литературный успех пришел к А. В. Козачинскому сразу после его повести «Зеленый фургон». Его тепло, радостно приняли и юные и взрослые читатели. Многие писатели и критики — Евг. Петров, Ю. Герман, Л. Славин, Е. Усиевич, А. Роскин и другие — дали «Зеленому фургону» очень высокую оценку. Менее чем за четыре года «Зеленый фургон» был издан трижды. Словом, А. В. Козачинский вошел в советскую литературу как желанный гость, у которого на руках некий чудодейственный ключ, открывающий все двери и все сердца. Этот «ключ» — его прекрасный, по-истине пленительный талант.