У тетки изо рта торчали два кривых желтых зуба. У нее росла большая бородавка под носом, и она была похожа на ведьму из злой сказки, в конце которой детей непременно съедали.
Она все думала, что мне двенадцать лет.
В коридоре она сказала:
– Бросай ты эту бабу, мы тебе в Тирасполе лучше найдем. Зачем она тебе, такая страшненькая?
Почему-то все семейство было настроено против моей Елены, возможно, они ревновали меня к ней? А возможно, они знали того, чего я не знал? Некий секрет?
Я вышел из дома и пошел на Бородинскую. Воспоминания нахлынули на меня, я почувствовал, будто мне снова двенадцать лет и я иду за хлебом, или молоком, или бутылки сдавать. А в руке у меня бидончик, а в кармане у меня продуктовые талоны. Вот хлебный, вот молочный, вот будка приема стеклотары, вот автомат с газировкой и телефонная будка – чудом сохранившиеся реликты Советского Союза. И бюст Пушкина стоит в небольшом сквере за книжным магазином. Здесь совсем ничего не поменялось. Словно город застыл в базальте, а вокруг него безумное время сотворило с людьми и предметами ужасные вещи.
Был ли я прежним?
Сохранил ли я верность городу?
Конечно же, нет. Я изменил этому городу с женщиной.
Ведь давай, Елена, посмотрим правде в глаза: до тебя я был девственником, потому что Тирасполь являлся моей женщиной.
Ласковые кудри ивы над Днестром, шелковичные уста в переулке Федько, пышные виноградные груди целовал я каждый день в вишневые соски, и дикий лес за мостом манил меня.
На бородинском базаре торговля шла полным ходом. Однако елки нигде не продавались. Я походил по базару, поспрашивал торгашей, но они пожимали плечами и говорили, что мне нужно на центральный рынок, здесь же елок не бывает.
А еще в тот день распогодилось.
На безоблачном небе ярко светило солнце, и температура достигла пятнадцати градусов.
Торговцы ходили в свитерах и майках. Несколько мальчишек катались на велосипедах в одних шортах.
В конце базара я увидел бочку с вином. Вино продавала пышных форм женщина в белом фартуке.
Она как чувствовала.
– Молодой человек, мэй, не проходите мимо.
И я не прошел. Я купил пол-литра белого сухаря и по дороге к остановке шел, смакуя виноградное божество и раздумывая над жизнью.
Жизнь в маленьком провинциальном городке казалась мне прекрасной.
Жизнь в чреве шумного душного монстра казалась мне ужасной.
Может, махнуть на университет, забрать Лену и переехать жить в Тирасполь?
Здесь все прекрасно – добрые люди, река, вино, экологически чистые фрукты, овощи, свежий воздух… однако имелась одна проблема: в городе напрочь отсутствовала работа. А если и была – то работа за сущие гроши, за такие копейки, что даже на продукты и квартплату не хватит.