Он выпалил эти слова разом и замолк, смущенный оттого, что неожиданно прорвалась эта лирика. Он даже замер, как бы испугавшись своего внезапного откровения.
Может быть, в Рудике разом прорезалась эта высокая лирическая нота, потому что он открывался только перед собой. Когда нет опасения, что твои заветные чувства и желания будут кем-то услышаны, тогда, конечно, человек извлекает из себя то, о чем, возможно, даже и не подозревал…
Но этот дневник… Он напоминал изящный ящичек с двойным дном. Алексей протянул руку к полке и достал свою телефонную книжку. Он собрался звонить старинному приятелю.
– Слушай, я понимаю, что ты занят, но тут такая срочность, я попрошу начальство, и оно тебе оплатит. Да-да, в валюте. Что ты смеешься, я не шучу. Это действительно важно. Через сорок минут я буду у тебя. Адрес помню, не волнуйся, такое не забывается, – ехидно добавил Алексей.
Подходя к этому внушительному светло-желтому зданию, Алексей невольно замедлил шаг. Он хорошо знал эту улицу и эту больницу, где работал его давний друг и бывший одноклассник. Первое время, когда тот начинал свою трудовую деятельность в этом заведении в качестве санитара, Алексей вместе с другими молодыми холостяками частенько наведывался сюда в часы его ночных дежурств. В маленькой комнате они располагались по-свойски. Доставали воспетую всеми сатириками колбасу за два двадцать, сыр, салаты и прочие немудреные закуски, среди которых пальма первенства, без сомнения, принадлежала соленым огурцам. Потом из пакетов извлекались бутылочки. Ребята были молоды, и казалось, что вся жизнь у них впереди. Кто-то тихо бренчал на гитаре, кто-то рассказывал смешные истории и анекдоты.
Женщин сюда никогда не приводили, это был их заветный мужской мир. Что-то вроде Английского клуба. Впоследствии судьба разметала многих по белу свету.
Красивый Гарик Алуфьян, за которым бегали все девчонки в классе, в конце восьмидесятых эмигрировал в Америку. Там первое время он держал небольшой трактирчик на Брайтон-Бич, где выступали Шуфутинский и Люба Успенская. Потом, когда ресторанный бизнес развернулся и появились конкуренты, Гарик оставил питейное заведение и переключился на торговлю автомобильными запчастями. Последней весточкой от него был рассказ, что он удачно женился на своей очень дальней родственнице и открыл собственный зубной кабинет. Вспомнил, что когда-то учился на стоматолога. Алексей даже в кошмарном сне не мог себе представить, как Гарик рвет кому-то зубы или ставит пломбы. Вечный двоечник Гарик, который поступил в престижный медицинский институт только по большому блату и за приличную взятку! Наверное, на него давным-давно подали в суд за искромсанные зубы и отвалившиеся коронки. Но где наша не пропадала! Советская закалка равнялась школе выживания на необитаемом острове. Как писал Гарик в письме двоюродному брату, он даже расширил свою врачебную практику.