Подул сырой ветер, неся с собою запах надвигающейся бури. Необходимо было спешить. Подняв воротник шинели и натянув потуже на голову офицерскую фуражку, я решительно двинулся вперед. Ветер, дующий мне в спину, ускорил мое движение и в то же время заставил меня еще более продрогнуть. В принципе я добрался до поселка без приключений, хотя дорога шла вдоль леса. Периодически слышен был волчий вой, да чувствовалась какая-то напряженность, словно тот невидимый и закрытый во дворце мысленно посылал мне свои гневные импульсы, которые, достигнув меня вместе с порывами ветра, буквально бросали вперед. На границе поселка у первых домов это все прекратилось как по мановению волшебной палочки. Это было связано с тем, что я затерялся среди множества объектов, проживающих здесь, и вычислить мое расположение становилось затруднительным.
Вошел я в поселок с западной стороны, а дача княгини находилась где-то на северо-западе. Пришлось искать в темноте этот двухэтажный деревянный дом с красивыми наличниками и входом с деревянными колоннами. На улице не было ни души, только где-то подвывали и тявкали собаки. Прикинув направление, я двинулся вдоль улицы к перекрестку. Подходя к нему, я уловил какое-то движение сзади. Резко обернувшись, я наткнулся на злобный взгляд невзрачного субъекта, находящегося метрах в семи от меня. Он был одет в помятую солдатскую шинель, а на ногах красовались ботинки с обмотками. В его правой руке поблескивал штык-нож от немецкой винтовки, острием направленный в мою сторону. Я сразу, мгновенно просчитал его намерения. Этому меня учили мои учителя: сразу выявить главное − глаза, выражающие эмоции и влияющие на челюстно-лицевые мышцы, а положение ног подсказывало дальнейшие действия противника. Поза моего визави и его взгляд были явно недоброжелательными.
Снова послышался шорох, на этот раз со стороны перекрестка. Не отрывая взгляда от незнакомца, я чуть повернул голову и увидел, как ко мне, крадучись, приближается второй человек, одетый в венгерку и кубанку, но уже в сапогах. Руки он держал в карманах. И от того, как он напряженно сжимал правую руку в оттопырившемся кармане, явно было видно, что там находился револьвер. Луна светила ему в спину, поэтому его лицо находилось в тени. Но даже при этом плохом освещении явно было видно, что в нем что-то не так. Я напряженно всматривался в него, пытаясь найти ответ. Когда он ближе подошел ко мне и чуть повернулся боком, очевидно, выбирая наиболее удобную позу для нападения, я понял, в чем дело. У него был всего один глаз, а через все лицо шел большой шрам от удара саблей. Поэтому у него был такой свирепый вид, который вызывал естественный страх у людей, хоть раз взглянувших ему в лицо.