— А если рядом тебя не будет? — мягко прошептала я. — Могу представить, как понравится охранникам моя естественная красота… Ты же не хочешь меня лишить возможности купаться в такую жару? — быстро съехидничала, заметив, как тут же нахмурил брови Каус.
— Почему только одна мысль о том, что тебя увидит кто-то ещё вызывает во мне дикую ревность? — сапфир смотрел мне в глаза с нескрываемым удивлением.
Каус уже гладил мою спину, тихонько продвигаясь вниз. Его пальцы отодвинули ткань плавательных трусиков, чтобы проникнуть в моё самое сокровенное, к нежным и мягким складочкам. Ласковые касания вызвали лёгкую дрожь и тихий стон, который поймали его губы. Наше дыхание участилось в унисон, моё сердце забилось чаще. Мы мягко покачивались на волнах, наслаждаясь друг другом.
Нет… я никогда не могла даже представить, что такое возможно. Стоило Каусу дотронуться до меня, и я таяла, как восковая свеча от неукротимого пламени. Не было сил сопротивляться, не было желания убегать, словно я всегда принадлежала только ему. Мои нетерпеливые извивания вызвали лёгкий смешок, и его пальцы проникли глубже, неторопливо осваиваясь.
Моя верхняя губа тут же оказалась в плену его поцелуя. Он посасывал её, отпуская и захватывая вновь. Наконец, отпустил, тронул языком линию смыкания губ, заставляя меня потянуться ему навстречу. Поцелуй становился всё более неистовым и глубоким, превращаясь в первобытный танец наших языков, в котором не было ни победителей, ни проигравших. Я лишь показывала ему в своём порыве, как хочу, чтобы он любил меня, как хочу, чтобы он меня ласкал.
Конечно, Каус понял моё желание (ведь сапфир испытывал такое же), потому что в следующий миг он проник в меня одним уверенным, настойчивым движением. Мой лёгкий и протяжный стон просил его не останавливаться. Мужчина вошёл в меня до конца, затем остановился и дал привыкнуть к своим размерам. Ощущение наполненности мне дико понравилось.
— Утонуть не боишься? — зашептал он горячо, а в его глазах заиграли синие озорные искорки.
— Мммм… — ответила я, сделав движение бёдрами, призывая его к новым действиям.
— Наконец-то, доверяешь, — выдохнул Каус с удовольствием, и приподнял меня, чтобы вновь углубиться.
Я скользила на нём, чувствуя его уверенные толчки, насыщавшие моё тело жаром. Океанская вода не могла охладить меня, скорее наоборот, добавляла неги к лёгким покалываниям, распространившимся по всей коже. Остро, нежно и страстно мы шли к высшей точке накала, пока желание разрядки и следующее за ним удовлетворение не настигло одновременно нас обоих, вызывая два стона, женский и мужской.