— Там, за домом, теперь живу я, — сказала Элеонора. — Комната, кухонная ниша, спальный уголок, ванная, да больше мне и не надо. А эти апартаменты я сдаю. На жизнь хватает.
«Вот и я так хочу, — подумала Анна. — Кухонная ниша, спальный уголок, ванная… И чтобы все осталось позади. И призраки прошлого тоже. Сбросить балласт. Не иметь ничего. И чтобы больше не надо было ничего делать. Ни за что отвечать. Чтобы был выбор — делать себе хорошо или разрушать себя. Иметь наконец право плыть по течению».
— Вам можно позавидовать, — сказала она.
— Правда, иногда бывает страшно одиноко, — ответила Элеонора. — Обычно сюда никто не заходит, Я имею в виду, как вы. Летом, когда здесь бывают постояльцы, все о’кей, мне хватает общения, есть чем заняться. Но зимой… Что тогда делать целый день? И обычно я на несколько недель уезжаю назад, в Германию.
— А давно вы здесь?
— Уже восемь лет. Семь лет назад я развелась. И причина вовсе не в моем муже. Бедняга ни в чем не был виноват, это я хотела вырваться на свободу. Хотела еще раз что-то изменить, еще раз что-то себе доказать. А что, я и сама толком не знала. Наверное, выдержу ли я общество себя самой. — Она широко улыбнулась. — И мне пришлось стать сантехником, каменщиком, столяром, причем я великолепно чувствую себя в этой роли. Потому что дом оказался развалюхой.
— В то время мне не показалось, что он нуждается в ремонте…
— Может быть, не знаю… — Элеонора пожала плечами. — В любом случае, Пино и Саманта годами ничего здесь не делали, и когда они продали дом мне, он уже был порядком запущен. Я тогда не знала ни слова по-итальянски, но однажды случайно познакомилась с одним немцем. Он отошел от дел в Германии, жил здесь и оказался искусным ремесленником. По крайней мере, я так считала. И он отремонтировал дом. Но теперь, похоже, все, что он сделал, снова пришло в негодность. И нужно начинать ремонт заново. А это сложно. Когда у меня постояльцы, я не могу сорвать пол террасы, чтобы правильно проложить канализационные трубы, а значит, приходится ждать до зимы. А зимой здесь чертовски холодно. Чаще всего, невыносимо холодно.
Анна кивнула. Слишком холодно для строительных работ. И слишком холодно, чтобы лежать в земле. Голым под мокрой или замерзшей листвой.
Элеонора долила еще вина. Анна пила уже третий бокал.
— Думаю, то, что вы делаете, достойно восхищения.
— А как вы?
— Я только что приехала. Хочу побыть здесь какое-то время, возможно, подыскать маленький домик и немного отдохнуть.
— Совсем одна?
— Да… — Анна беспомощно улыбнулась. — Наверное, дела у меня обстоят так же, как у вас. Посмотрим, что из меня получится.