— Карла — это ваша жена?
— Да. Мы официально не женаты, но уже много лет живем вместе.
Анна посмотрела на фотографию:
— Это она?
Энрико кивнул.
— Да. Сейчас она у родителей в Германии. Ее отец очень болен. Я надеюсь, что она скоро вернется.
У него был очень нежный, мягкий тембр голоса. Этот тренированный, мускулистый мужчина был, очевидно, очень чутким, но она снова испытывала тревогу. Энрико и женщина? Она думала, почему при всем желании не может себе этого представить, ела кекс и осматривалась.
— Красивая кухня. Лучших я не знаю.
— Вы, наверное, видели не очень много тосканских кухонь, — усмехнулся Энрико.
— А почему вы хотите продать дом?
— Жизнь стала слишком удобной, понимаете… У меня есть все, и этого становится все больше и больше. С тех пор как два года назад нам провели электричество, жизнь в долине потеряла для меня привлекательность. Я хочу жить скромнее. Мне ничего этого не нужно. Ни электричества, ни мебели, ни имущества. В принципе, даже дома. Мне приятнее находиться в пути, с одним чемоданом. Это для меня — свобода. Но Карла так не хочет.
— А куда вы пойдете, когда продадите дом?
— Без понятия. Что-нибудь найду. Пусть даже старый автобус «фольксваген», в который положу матрац. Прекрасное чувство — не знать, что будет.
— О боже! — В Анне зашевелилось чувство, похожее на укоры совести. — А что скажет ваша жена?
— Она еще ничего не знает.
— А если она захочет остаться здесь?
— Конечно, захочет. Но так не будет. И не ломайте голову над этим.
Энрико встал, сразу же вымыл обе чашки и поставил их на полку, подвешенную к потолку, которая качалась взад-вперед от каждого прикосновения, отчего посуда тихо звенела, словно играла небесная кухонная музыка.
— Мне нравится эта полка.
— Я сделал ее специально для этой кухни. К этим кривым стенам невозможно поставить ни один шкаф. Кроме того, я не люблю мебели. Итак, скажите, что вы хотите оставить для себя? Можете оставить все. Никаких проблем, мне ничего не нужно.
Что же это за человек?
— Послушать вас, так можно подумать, что вы собираетесь свести счеты с жизнью.
— Нет! — Наконец-то он снова улыбнулся. — Этого я уж точно не хочу. Наоборот. Я хочу дожить как минимум до девяноста лет, поэтому пытаюсь жить скромнее. Чтобы денег хватило как можно дольше. И вообще, если бы я собирался покончить с собой, то оставил бы дом Карле.
У Анны было такое чувство, что она знает Энрико уже много лет. И вдруг она почувствовала себя как дома. Но, в принципе, то, что говорил Энрико, было нелогичным.
— Значит, продайте дом подороже! Тогда денег хватит надолго. Я этого не понимаю!