Афера неожиданно раскрылась в один октябрьский день, после обеда, когда старый Хауке хотел взять очки и при этом столкнул стакан с молоком с тумбочки. Стакан упал на кафельный пол и разбился. Хауке попытался собрать осколки, потому что боялся наступить на них, когда встанет с постели, но у него закружилась голова и он упал с кровати. К несчастью, лицом прямо в осколки. У него были многочисленные глубокие резаные раны, кровь капала на кровать и на ковер, а когда он поднялся — то и на стол, и на кресло. Это напугало его. Он запаниковал, принялся вытирать кровь руками, после чего стал похож на зомби, который после крестьянского праздника по случаю убоя свиней искупался в крови. Он забыл, где стоит телефон, и потащился к окну, где, стуча в стекло, стал громко взывать о помощи.
В это время мимо дома проходила Эльза Серенсен, которая шла к своим внукам. Она нянчила их каждый день после обеда с трех до восьми часов, пока ее дочь в парикмахерской в Хайде делала шестимесячные прически. Ее зять работал вахтовым методом, по две недели, на буровой платформе в Северном море.
Эльза не узнала страшную фигуру в окне. Она помчалась к ближайшему дому, к Мартинсенам, и фрау Мартинсен вызвала полицию. Полицейские, которые через пятнадцать минут приехали к Хауке и взломали дверь, сразу поняли, что все выглядит страшнее, чем есть на самом деле. Они вымыли старику лицо, уложили его снова в кровать и спросили, не хочет ли он в больницу. И тут Хауке от ужаса и отчаяния стал дрыгать ногами так, как не дрыгал ни разу за последние семьдесят восемь лет, и звать своего домашнего врача Гаральда Голомбека. Машина Гаральда стояла перед дверью Хауке, но его самого в машине не было. Этого никто объяснить не мог, и тогда его стали искать повсюду. В амбулатории его не было, дома тоже, и его ассистентка не знала ни о каких плановых посещениях на дому. Его мобильный телефон был выключен, и никто не знал, что делать. До тех пор пока Эльза, которая в деревне, как говорится, слышала, как трава растет, не высказала мысль позвонить в дверь Памелы: могло ведь быть, что господин доктор…
Памела открыла дверь в утреннем халате в нежно-зеленых цветочках, да и Гаральд был не полностью одет, когда полицейские попросили его позаботиться о старом Хауке.
Все это стало известно и обсуждалось по всей деревне раньше, чем Анна и Гаральд смогли поговорить о том, что случилось. Старый Хауке умер в тот же вечер от инфаркта. Его сердце не выдержало волнения.
На следующий день Анна пошла к Памеле. Памела улыбнулась, когда открыла дверь. Она как раз вытирала руки о кухонное полотенце. Анна тоже улыбнулась, сняла у нее с носа очки в дешевой оправе и изо всей силы ударила по ухоженному «Нивеей» детскому личику. Затем прошла мимо остолбеневшей Памелы в гостиную, где на стене висели саксофоны, сняла тяжелую стеклянную крышку с аквариума с разноцветными неонами, сняла со стены саксофон средних размеров и бросила его в аквариум. Сверкающий саксофон прекрасно смотрелся в аквариуме. Анна была в восторге. Проходя мимо пребывающей в полной прострации Памелы, она прошипела: «Никогда мне больше не звони!» — и исчезла из ее квартиры и ее жизни.