Анна медленно встала и потянулась. Странно, но она чувствовала себя отдохнувшей и свежей. Ее туфли аккуратно стояли около двери. Наверное, Энрико снял их с нее и поставил там. Она обулась и, решив еще раз осмотреть мельницу, медленно пошла по деревянным ступенькам вниз.
Это помещение было намного темнее, чем верхнее, да и вид из окна не настолько впечатлял, поскольку здесь человек оказывался лишь немного выше русла ручья. Зато это была комната, где можно было посидеть в тихий сумрачный день с любимой толстой зачитанной книгой, в удобном кресле, под уютной лампой для чтения. Маленькая ванная, примыкавшая к нижнему помещению мельницы, понравилась Анне. Она была крошечной и по-деревенски простой. Темные потолочные балки и старые маттони под потолком. Они производили впечатление защищенности, крыши над человеком, который раздевался, заходя в душ, и поэтому был бесконечно ранимым. Энрико покрыл резьбой раму зеркала над умывальником, маленькая лампа в стиле модерн давала мягкий, рассеянный свет. Здесь было совсем иначе, чем в ванной комнате в большом доме, которую освещало солнце и где человек чувствовал себя великим благодаря пространству, окружавшему его.
«Это мой дом, — подумала Анна. — Здесь у меня есть и то, и другое. Здесь у меня есть все. Здесь я могу развернуться и расти, а могу спрятаться и сжаться в комочек…» Валле Короната была крепостью и подвалом, горой и долиной, солнцем и тенью. Это была бесконечная свобода и погребение заживо одновременно.
Анна подошла к стеклянной двери, ведущей на маленькую террасу мельницы. Ключ торчал в двери изнутри. Она открыла дверь и вышла на улицу.
Энрико плавал в бассейне. Спокойно и медленно, словно стараясь не взбалтывать воду и не создавать шума. Увидев ее, он улыбнулся.
Затем медленно вышел из воды. Совершенно голый.
Энрико чувствовал, что она пытается не смотреть на него слишком внимательно, но тем не менее смотрит. Он также заметил, что она старается сделать вид, будто все нормально, все вполне естественно, но у нее это получается плохо. Энрико воспринял ее смущение как нечто трогательное и улыбнулся.
— Хорошо спалось? — спросил он, стоя на краю бассейна и поливая себя водой из садового шланга.
Анна лишь кивнула.
— Примите ванну тоже, — сказал он. — Это освежает невероятно и по-настоящему взбадривает.
— Нет, спасибо. — От одного лишь вида воды Анну пробрал озноб. — Кофе действует точно так же.
Анна уже сварила кофе, поставила на поднос продукты, которые нашла и которые могли быть хоть как-то связаны с завтраком, и вынесла все на улицу. Она как раз накрывала стол под ореховым деревом, когда пришел Энрико. Он был одет в шорты и пуловер и просто сиял.