Аллора бежала. Бежала, как еще никогда в жизни. Этот человек, которого она много лет назад приняла за ангела и не решалась даже притронуться к нему, пытался заколоть ее вилами. У нее болело в груди, она буквально чувствовала железное острие, вонзившееся в ее тело, и мчалась, чтобы убежать от этой боли.
Она бежала целый час, а может, и больше, сколько — точно она не знала, потому что не обращала на это внимания. Боль в груди становилась все сильнее. «Я умираю», — подумала она, ожидая, что в любой момент ее сердце перестанет биться. Но оно неутомимо, причем все сильнее, колотилось у нее в груди, а в голове пульсировала кровь.
Внезапно Аллора остановилась. Она тяжело дышала и пыталась унять учащенное дыхание. Через несколько секунд она немного успокоилась и замерла. Лишь ее нос наморщился, а ноздри раздулись, как у лошади. Она унюхала трюфели.
Аллора упала на колени и понюхала землю. Под узловатым дубом, ветви которого торчали в разные стороны, запах стал настолько сильным, что Аллоре пришлось почесать нос, прежде чем она начала рыть землю.
Великолепный летний трюфель, которого она вырыла, был величиной с кошачью голову и весь усеян грубыми черными бородавками. Аллора прислонилась спиной к дубу, вытянула ноги и довольно фыркнула. У нее больше ничего не болело — так она обрадовалась, что нашла свой любимый гриб.
Сначала она тщательно слизала с гриба всю землю и выплюнула ее, потом пожевала несколько дубовых листьев, чтобы избавиться от горьковато-кислого вкуса лесной почвы. А затем медленно и с наслаждением принялась грызть гриб, размышляя об Энрико, хотя даже не знала, как его зовут.
Наверно, это было лет десять назад, когда она во время своих блужданий по лесу впервые заметила его. И с того времени часто незаметно ходила за ним следом, потому что считала его необыкновенно красивым. Намного красивее тех, к кому она до сих пор ложилась в постель. Она смотрела, как он голый брел по реке до того места, где вода была глубже и собиралась, словно в небольшой ванне. Когда он мылся, она терла у себя между ногами до тех пор, пока не получала удовольствия и не засыпала.
Он был первым человеком, в присутствии которого она почувствовала что-то похожее на стыд. Первым, к которому она не решалась подойти, с которым не заговаривала и которому не показывалась на глаза. Для нее он был особенным. Он обладал силой и красотой, подобно ангелу.