— Коринфия. Хорошо. Замечательно. Я рад, что ты в порядке, Коринфия, — сказал он.
Озадаченный взгляд скользнул по его лицу. — Спасибо, — сказала она натянуто, как будто слова были ей не знакомы.
Она сделала несколько шагов от него, и он запаниковал. Он до сих пор не хотел, чтобы она исчезла.
— Я могу принести тебе выпить?
— Нет, спасибо. У меня есть. — Она подняла пиво, к которому даже не притронулась, затем повернулась и ухватившись за ограду, наклонилась во что-то вглядываясь.
Люк осторожно пододвинулся к ней ближе, боясь, что она снова внезапно убежит. — На что ты смотришь?
— Звезды. — Она помолчала несколько мгновений. — Удивительно, что за всем этим смогом все еще можно видеть звезды. Но их видно.
Ему не нужно было видеть, какое созвездие было над головой, какие звёзды были наиболее яркими в это время года. — У тебя есть любимая?
Она посмотрела на него всего на секунду. — Нет. Как можно выбрать лишь одну? Ничего не бывает исключительно особенным. Но вместе… — Она изогнула руку в форме широкой арки.
Люк пристально вглядывался в ее лицо — она была такая красивая.
Несколько мгновений они стояли молча. Люку показалось странным, что пауза не вызвала неловкости. Он просто получал удовольствие от того, что стоял рядом с ней и, не говоря ни слова, слушал ее тихое дыхание, наблюдал, как лучи света очерчивают абрис ее волос и линию шеи.
Коринфия резко сказала:
— Не стоит из-за этого переживать.
— Что?
Коринфия повернулась лицом к нему. — Авария. — Она не была впечатлительной. — И мне жаль, что я была там. Смерть — жизненный баланс. — Она произнесла это, как неоспоримый факт, но ему показалось, что на её лице мелькнула искра неопределённости. Внезапно, перед ним возник образ его матери — одинокой, блуждающей по аллее. По крайней мере, это было то, что однажды сказал ему отец, в сильном опьянении. Ни один из них больше к этому не возвращался, и Люк был этому рад. Он выбросил мысль прочь.
— Звучит, словно ты уже сталкивалась со смертью, — сказал он.
Она снова посмотрела на звёзды. — Да.
Он не подталкивал её к этому. Но он хотел, чтобы она знала, что он действительно понимал, если она захочет поговорить.
— Послушай, Коринфия… — слова повисли на его губах, когда она повернулась к нему — её широкие глаза были темнее, чем он помнил. Не долго думая, он поднял руку и скользнул одним пальцем по месту пореза.
Коринфия застыла от его прикосновения. На секунду он подумал, что она собиралась бежать. Их глаза встретились и словно электрический ток прошёл по всему телу Люка. Он ощущал странное жужжание в ушах, когда непреодолимое желание ее поцеловать повлекло его к ней.