Дети капитана Гранта (Верн) - страница 36

Лицо патагонца, несмотря на раскраску, имело величественное выражение, а поза была полна достоинства. Майор указал лорду на индейца, и оба они направились к уступу. Патагонец сделал два шага вперед – и сейчас же Гленарван схватил его руку и горячо пожал. В глазах Эдварда Гленарвана, в его лице и во всем облике светилась горячая благодарность. Патагонец слегка склонил голову и произнес несколько слов, которых ни майор, ни лорд не поняли. Тогда, внимательно присмотревшись к чужеземцам, патагонец заговорил на другом языке, но и на этот раз остался непонятым. Впрочем, некоторые из произнесенных туземцем слов показались Гленарвану похожими на испанские – он знал несколько фраз на этом языке.

– Вы говорите по-испански? – спросил он.

Индеец кивнул.

– Прекрасно, – заявил майор, – тогда дело за нашим другом Паганелем. Какая удача, что ему пришло в голову изучать именно испанский!

Позвали Паганеля, и тот приветствовал индейца с чисто французской учтивостью. Широко открывая рот и медленно выговаривая слова, он произнес:

– Вы добрый человек!

Туземец внимательно выслушал, но не издал ни звука в ответ.

– Кажется, не получается, – удивился географ.

– Может быть, вы не совсем правильно ставите ударения? – предположил майор.

– Не знаю. Произношение какое-то дьявольское!

Паганель опять повторил фразу, но результат был тот же.

– Vos compriendes? Вы понимаете меня? – отчаянно закричал Паганель.

– No comprendo! – наконец произнес незнакомец. – Не понимаю!

– Пусть меня повесят на рожковом дереве, если я могу разобрать хоть слово на этом дьявольском наречии! – Повернувшись к туземцу, француз снова спросил его, говорит ли он по-испански, и получил утвердительный кивок в ответ.

Паганель остолбенел от удивления. Майор и лорд Гленарван переглянулись.

– Мой ученый друг, – с насмешливой улыбкой произнес Макнабс, – не стали ли вы в очередной раз жертвой собственной рассеянности?

– Что вы имеете в виду? – насупился географ.

– Дело в том, что патагонец явно понимает и говорит по-испански. Уж не выучили ли вы по ошибке какой-нибудь другой язык, приняв его за…

Гневный возглас Паганеля прервал майора.

– Этого не может быть, Макнабс, – вмешался Гленарван.

– Тогда, дорогой Эдвард, пусть мсье Паганель растолкует нам, что происходит.

– Не буду я ничего растолковывать, – обиделся географ. – Вот книга, по которой я ежедневно занимался испанским. – С этими словами Паганель начал рыться в карманах своей куртки и извлек потрепанный томик.

– Это что за произведение? – Майор едва удостоил взглядом книгу.

– «Лузиады»[3], – сказал Паганель, – героическая поэма, которая прославила бессмертного Камоэнса!