— Ну, так что? — поторопил с решением Дэн.
— Ладно, — я обречённо махнула рукой, — Подойду завтра к Агафье.
— Умница, — Дэн погладил меня по голове, смутился, отдёрнул руку, и поднялся на ноги, — Давай теперь, постреляем? Хватит разговоров на сегодня.
Я обрадовано вскочила. Фиг с ним, с церковным пением, пока у меня есть капелька свободы! Но…
— Дэн, я про главное чуть не забыла сказать.
— Говори, малявка, — Дэн уже сидел на корточках, разбрасывая листву, прикрывающую наш тайник. Глядя, в его согнутую спину, я сказала:
— Моя и Яринкина мамы хотели, чтобы мы убежали на Запад.
На следующий день, прежде чем идти к Агафье проситься петь в церкви, я решила провести небольшую разведку, и после ужина подошла к Нюре, девочке из группы тринадцатилеток, которая пела в церковном хоре вместе с взрослыми певчими.
Выслушав мои сбивчивые вопросы, Нюра покивала.
— Я слышала, как ты поёшь, очень неплохо. Думаю, батюшка Афанасий обрадуется. И в будущем тебе пойдёт плюсом такой опыт. Но ты должна понимать, что это всё не так просто.
— Что не просто? — опасливо спросила я.
— Ты наверно думаешь, что пришла на службу, спела и ушла? Нет. Это займёт гораздо больше времени — учёба, репетиции. А если будешь делать успехи, то станешь выезжать на выступления в другие церкви и храмы. Я уже ездила.
— Так это же хорошо?
— Конечно, хорошо. Моя мечта — попасть в хор при нашем монастыре, и остаться там.
— Ты хочешь стать монахиней? — изумилась я.
— Да, — просто ответила Нюра, — монахиней-хористкой.
Я потрясённо примолкла.
Наш приют основан при большом монастырском комплексе, хоть и находится чуть в стороне. Мы не видим за лесом его многочисленных куполов, зато по воскресеньям и праздникам прекрасно слышим многоголосый колокольный гул, в который вплетался и звон колокола нашей приютской церкви. Воспитанники приюта обычно там не бывают, и очень редко выросшие здесь девушки принимают подстриг в этом монастыре.
Поэтому слова Нюры меня немало удивили. Не секрет, что все приютские девочки мечтают выйти замуж, чтобы получить фамилию мужа, а вместе с ней право иметь детей, наследовать собственность, и работать, если муж разрешит. В противном случае попадёшь на производство, станешь вечной жительницей общежития, навсегда привязанной к одному рабочему месту. Но был и третий вариант — монастырь. Он мало кем рассматривался по причине труднодоступности. Чтобы стать монахиней девочка должна отличаться крайней набожностью, не иметь взысканий по поведению, и получать высшие отметки на таких предметах, как Слово Божье и Основы православной культуры. Но желающих податься в монахини наблюдалось мало не только поэтому. Жизнь послушницы монастыря, по слухам была ещё тяжелее и обделённее, чем у работницы завода или фабрики. Постоянное соблюдение постов, бесконечные молитвы, тяжёлый труд, невозможность покидать пределы монастыря, всё это отпугивало самых искренне верующих девочек. Но главное — становясь монахиней, ты теряешь все шансы на замужество. А такая надежда оставалась даже на производстве, известны случаи, когда девушки-рабочие выходили замуж.