Впервые в истории мы были не мать и дочь, а две женщины. Все изменилось. Мы словно сидели в одном окопе, пригибаясь от выстрелов и надеясь дожить до конца войны. Мы хотели не победить, а выжить.
– Почему так больно? Почему я не могу просто взять и выбросить его из головы? – спросила я.
Мама медленно помешивала сахар в чашке с чаем из трав и ягод Завидовского леса. Сбор этого года.
– Природа, дочка. Купидон стреляет наугад, и ему все равно, что с нами будет дальше.
– Купидон – это сказка, а то, что я чувствую, – суровая реальность. Я думать ни о чем не могу. Как я должна учиться?
– Ты должна учиться, чтобы тебе стало легче. Шаг за шагом. Ты уверена, что между вами ничего не может случиться? Может, ты преувеличиваешь? Вдруг завтра он позвонит тебе и скажет, что хочет встретиться. И ты пропадешь на полгода, будешь только звонить мне, и глаза твои будут гореть как у наркомана.
– У тебя так было? – спросила я.
Мама поджала губы и принялась помешивать чайной ложкой сахар так интенсивно, что я испугалась за чашку. Мы почти не говорили о моем отце. Я знала, для нее это до сих пор – больной вопрос, отчасти оттого, что отец жил тут же, в нашем городке, где все знали всех и обо всем. И делать вид, что ничего не было, требовало огромных усилий от всех. Я положила руку на ее локоть, остановила ложку.
– Мне вообще не нравится это чувство. Я бы многое отдала, чтобы его не испытывать.
– Это потому что он не ответил тебе тем же, – прошептала мама. – Если бы ответил, ты бы все отдала за то, чтоб это никогда не кончалось. Только проблема в том, что всегда обязательно кончается. Как я сказала, природа жестока.
– Ученые говорят, это инстинкты. Мы выбираем сердцем, а мозги отключаются и практически не работают.
– Ученые, – с пренебрежением бросила мама. – Будешь сырники? Если не будешь, я тебе заверну, возьмешь с собой в Москву. Ты на Новый год-то хоть приедешь? Или этот ночной визит можно засчитать как выполнение дочернего долга?
– А ты никогда не хотела снова выйти замуж?
– Фактически я и в тот раз не вышла замуж, – напомнила мне мама, а затем покачала головой. – Когда родилась ты, мне стало как-то все равно. Я, конечно, встречалась с кое-кем. Несколько раз даже влюблялась.
– Серьезно? – выдохнула я.
– Несерьезно, – улыбнулась она. – Так ты приедешь на Новый год? Мы с девочками собираемся у тети Зои, будем караоке петь и желания загадывать.
– У меня одно желание, – вздохнула я. – И оно не сбудется, так что нечего и загадывать. Я приеду.
– Обещаешь? – хмыкнула мама с недоверием.
Я пообещала – от всего сердца, искренне, как только могла.