Ну я-то не испугаюсь этого дурацкого Гарамонда. Его люди по ночам дежурят около нашей хибарки, чтобы мы не сбежали их продавать хищным городам, но караульные на самом деле не верят, что мы можем так поступить, и сторожат не особо усердно. Поболтают немножко и спят себе. Сегодня, как только все стихнет, я опять прокрадусь туда и узнаю, что на самом деле происходит в той ржавой бандуре.
Если эта запись окажется в дневнике последней – значит Вольф был не прав насчет сильфид и из меня получилась замечательная шкварочка…
Рен отложила карандаш, сунула блокнот во внутренний карман куртки и стала ждать. Она лежала, прислушиваясь к тихому, размеренному дыханию Тома за стенкой, и гадала, что ему снится. Есть у него хоть какие-нибудь подозрения насчет лондонцев? Пока что он ничего не говорил. Просто радовался, что вернулся домой.
Из комнаты справа, где поселился Вольф, доносились какие-то звуки. Тихое металлическое позвякивание и царапанье. Чем он там занимается? Снаружи домика негромко переговаривались охранники.
Рен не помнила, как заснула, а проснувшись, увидела, что светящиеся стрелки наручных часов показывают половину четвертого.
– О Клио! – застонала Рен, сбрасывая одеяло и вскакивая на ноги.
Она подошла к двери и выглянула в узкий коридорчик. Почему-то на душе было неспокойно. Из полуоткрытой двери в комнату Вольфа падал лунный луч. Рен подошла на цыпочках, заглянула в тесную комнатенку. Спальный мешок лежал пустой. Рен бросилась к окну и еле удержалась, чтобы не вскрикнуть, – сетка из стальной проволоки качнулась у нее в руках. Вольф исхитрился ее отцепить и вылезти, а потом повесил на место, чтобы охранники ничего не заметили.
– О боги! – прошептала Рен.
Она не забыла, что в характере Вольфа присутствует жестокость. Что, если он уже пробирается через развалины, чтобы украсть «Дженни Ганивер»? Давно он ушел? Может, Рен как раз проснулась, когда он вылезал в окно?
Она тоже протиснулась под расшатанной решеткой и выглянула из-за угла хибарки. Сонные охранники сидели на пороге и скучали. Один уже храпел, другой клевал носом. Рен на цыпочках отошла подальше, а потом побежала между безмолвными домишками и сарайчиками. Когда она выбралась из Крауч-Энда, впереди раскинулись развалины Лондона – лабиринт из яркого лунного света и чернильно-черных теней. С восточной стороны на зубчатом гребне мелькнула человеческая фигурка.
Вольф! Рен побежала за ним, радуясь, что он по крайней мере направляется не к «Дженни». Что же он задумал? Наверное, как раз то, чем она собиралась заняться, – разнюхивает окрестности. Стало досадно, что он ее обскакал. Рен хотела сама разведать тайны Лондона и за завтраком поразить Вольфа своими открытиями…