Они знали друг друга очень давно. Гамаш тогда был молодым агентом, а нынешний премьер стажировался в бюро юридических консультаций.
- Они назвали тебя самым худшим шефом-суперинтендантом Сюртэ за долгое время. Это надо было постараться так ославиться.
- Согласен, - сказал Гамаш. – Но поверь мне, я кое-что делаю. Правда.
Премьер внимательно посмотрел на него, пытаясь поймать на лицемерии.
Гамаш наклонился, собрал с пола бумаги, вернул их премьеру. Тот принял обратно этот груз, переполненный статистикой, и обделенный реальными фактами.
- Моя партия берет меня в осаду, почуяв кровь, - сказал премьер. - Твою или мою, по большому счету, им все равно. Они жаждут действия, или жертвы. Ты должен что-то сделать, Арман. Дай им то, чего они хотят. Дай им первостатейный арест.
- Я кое-что предпринимаю.
- Это, - премьер с удивительной нежностью накрыл ладонью водруженную на стол кипу страниц - не «кое-что». Даже близко не оно. Пожалуйста. Я тебя очень прошу.
- А я прошу тебя. Верь мне, - тихо попросил Арман. – Ты должен помочь мне дойти до финиша.
- И что это значит? – так же шепотом, спросил премьер-министр.
- Ты знаешь.
И премьер, любивший власть не меньше, чем Квебек, побледнел. Он знал, что, возможно, придется отказаться от одного в пользу другого.
Арман Гамаш смотрел на сидящего напротив него хорошего человека и спрашивал себя: буду ли они живы через несколько месяцев. Недель. Дней. Когда в конце июня зажгутся огни фейерверков на День Иоанна-крестителя, кто из них пойдет на праздник, чтобы посмотреть на сияющие небеса?
Кто из них выстоит?
Шеф-суперинтендант Гамаш вернулся на поезде в Монреаль, от станции прогулялся по старому городу до штаб-квартиры. Прохожие оглядывались ему в след, узнавая его по злосчастному тв-шоу, показанному прошлым вечером.
А может быть, они знали его из предыдущих выступлений в СМИ.
Ведь до того, как стать самым высокопоставленным офицером Сюртэ, Арман Гамаш был самым известным полицейским в Квебеке.
Но если раньше на него смотрели с уважение, сегодня во взглядах читалось подозрение. И насмешка. Еще чуть-чуть, и он станет притчей во языцех.
Арман Гамаш видел дальше этих взглядов. Он видел финишную черту.
* * *
Все это случилось в середине июня. Месяц назад, почти день в день.
Гамаш посмотрел на часы и поднялся на ноги.
- Пора в суд.
- Как там обстоят дела, патрон? – спросила Мадлен Туссен, руководитель отдела серийных убийств.
- Как и ожидалось.
- Настолько плохо?
- Настолько хорошо, - улыбнулся Гамаш.
Они посмотрели друг на друга, и она кивнула.