– Вы хотите сказать, что мой племянник и его отец нашли общий язык и теперь действуют заодно?
Незнакомец, оставшийся сидеть за столом, вежливо улыбнулся.
– Я понимаю, что вас смущает, поэтому Итон и Эддар снабдили меня этими бумагами.
– Да, но зачем бумага, если они могли прийти сами?
Старый вояка все еще сомневался.
Незнакомец покачал головой.
– Увы. Маги погрузили его величество в какой-то магический кокон из-за опасений, что он не доживет до передачи власти, а Ит опасается покидать территорию Академии. Сами понимаете, когда столько лет успешно подавляешь сущность змея, тяжело смириться с внезапным срывом.
Ильсор провел по молочно-белой от седины бороде и вернулся к столу.
– Давайте список…
Брюнет потянулся к внутреннему карману черного кардигана. Опытный взгляд моряка выхватил из общей картины крохотное несоответствие – пятнышко краски на манжете костюма. Впрочем, едва отставному моряку передали пергамент со списком имен, весьма важных имен, след от краски вылетел из головы вояки.
Перечитав список в третий, а может, и в четвертый раз, он покачал головой.
– Даже если я отправлю вашу просьбу сейчас, то большая часть указанных господ не сумеет приехать на битву вовремя. Как бы не вышло, что я зря потревожил всех этих людей.
– Будем надеяться, что они успеют к своему часу.
Незнакомец встал, давая понять, что на этом разговор закончен, и, пожав руку бывшему моряку, скрылся в портале.
Еще несколько минут в кабинете властвовала растерянная тишина, выдавая потрясение хозяина, а после Ильсор достал из ящика портрет сестры и протянул:
– Дела-а-а…
* * *
Ярко освещенная комната все еще хранила атмосферу торжественности званого вечера, которую бестактно прервал портал и появившийся из него принц. И если появление старшего наследника престола и вызвало легкое недоумение, то его дальнейшее предложение, озвученное с глазу на глаз, поставило принца в тупик.
– Почему я должен верить тебе?
Толлян поднял брови в вопросительном изломе. Средний наследник был хитер, злопамятен и внешне напоминал мангуста. Принцу нравилось охотиться на гадюк, пригретых во дворце, упиваться их бессилием, когда он вытряхивал на свет добытый компромат, и строить далеко идущие планы. За долгие годы грызть глотки змеям и стравливать их друг с другом стало излюбленной игрой Толляна, но оказавшись лицом к лицу с совершенно иным противником, наследник растерялся и слегка запаниковал.
Глошад чувствовал эту слабость, как другие чувствуют запах тухлых яиц, и мысленно кривился от отвращения. Впрочем, чувства никак не влияли на маску холодной собранности, застывшей на его лице.