Обыкновенная компьютерная распечатка на кусочке пластбумаги, вставленная под стеклопластик; ровные строчки нисколько не потускнели от времени.
«Георгий Строков, старший сержант Военно-космических сил РФ».
Он был мертв уже много веков, ледяные объятья низкотемпературного сна оказались оковами вечности. Аппаратура контроля и поддержания жизни в результате глобального сбоя выдала полный отказ, и теперь криосаркофаг работал как обыкновенная морозильная камера, превратив человеческое тело в ледяную статую.
Тумановский шагнул назад. Ему вдруг стало тоскливо и одиноко – чувство проявилось настолько сильно, что ощутил его физически. В груди защемило ноющей болью.
Склеп с замороженными телами, на разбившемся космическом корабле на задворках Галактики.
Он окинул взглядом помещение. Криогенных камер насчитывалось никак не меньше двух десятков, противоположная сторона помещения тонула в густом сумраке. И неизменные красные огоньки, словно напоминание об оборванных тысячелетие назад жизнях.
Олег повел плечами, прогоняя неприятное ощущение. Нестерпимо хотелось убраться отсюда, но усилием воли он заставил себя шагнуть в полумрак, поводя фонарем вокруг. На информационные бирки на криокамерах Тумановский старался не смотреть. На мгновение пришла безумная мысль – вот сейчас скованные ледяным тысячелетним сном мертвецы очнутся и посмотрят на него из стылой глубины высокотехнологичных гробов. Прошелестят призрачные голоса: «Пришел проведать нас? Но пути назад нет… Скоро и ты к нам присоединишься…»
Раздавшийся звон заставил Тумановского подпрыгнуть от испуга, сердце едва не выскочило из груди. В давящей тишине звук раздавался подобно грому.
Стреляная гильза.
Он задел ее носком ботинка. Желтый цилиндрик, блеснув, отлетел в сторону.
Олег повел фонарем.
Сердце бухало кузнечным молотом.
Еще одна.
И еще.
Он сделал несколько шагов и заметил, что ближайшая криокамера открыта - прозрачная крышка поднята на телескопических штангах.
На низком борту саркофага, наполовину свесившись наружу, висел иссохший труп.
Три рваных выходных отверстия от пуль виднелись на спине мертвеца; серый комбинезон потемнел от крови. Даже минувшие сотни лет не смогли скрыть подробности разыгравшейся здесь трагедии.
На полу, у подножия криокамеры, красовались кровяные разводы, превратившиеся в бурые пятна. На стеклянном гермоколпаке саркофага протянулась ровная строчка отверстий, окруженных сеточкой трещин.
Олег вдруг подумал, что вряд ли этот человек, сознание которого едва освободилось от оков низкотемпературного сна, успел осознать собственную смерть.