10
Еще когда Рита знакомила Костю с членами бригады, Теплов заметил, что она как-то очень приветливо, даже ласково поглядывает на Костю. «На меня она никогда так не смотрит», — ревностью обожгло Василия. Он давно ухаживал за Ритой и весьма своеобразно. Лишь увидит, что кто-нибудь слишком долго и оживленно разговаривает с девушкой или слишком часто приглашает ее на танцы, Василий отводит такого человека в сторону и делает «внушение». Был Теплов грубым, здоровенным, и ребята избегали с ним связываться.
— От этой дылды всего ожидать можно, — говорили они, — любой пакости.
Рита скоро узнала об ухаживании Теплова и всячески стала избегать его. А Василий, наоборот, искал с Ритой встреч и порой даже грубовато приставал к ней.
Ребята говорили мне об этом. И даже Юлька как-то попросила:
— Ты бы приструнил Теплова, житья Рите не дает.
— А что я могу сделать? — удивился я. — Это же их личные отношения.
— Ты, может быть, еще скажешь, что это не входит в обязанности бригадира? — спросила Юлька. — А как коммунист ты можешь смотреть на такое безобразие?
— Ну что я могу сделать? Морду ему, что ли, набить?
— Морду бить не надо. А поговори с ним как мужчина с мужчиной. До морды дело не дойдет. Василий побоится с тобой связываться. Он только с тем, кто слабее его, храбрый.
— Ладно, — пообещал я, — поговорю.
Но в горячке работы я как-то позабыл об этом, да и случая подходящего не подворачивалось.
Однажды увидел, как Рита в слезах выбежала из вагончика и уткнулась в колени тети Тони.
— Уйду, совсем из совхоза уйду, — прерывисто говорила она плача.
— Что случилось? — подошел я.
— Да известно, — проговорила тетя Тоня, — ирод этот… Совсем проходу не дает девчонке…
Из вагончика вышел Теплов. Постоял, посмотрел на Риту и тетю Тоню и пошел к комбайну.
Я догнал его:
— Слушай, Теплов, оставь Риту в покое.
— А что? Влюбился? — криво усмехнулся Теплов. — Мало тебе Юльки?
— Влюбился не влюбился, — спокойно ответил я, — а от Риты отстань.
— А что?
— А то!
Связываться со мной Теплов, видимо, не решился, хотя я и видел, что злость так и рвется из него. Скрипнув зубами, он ушел, но к Рите больше не приставал, продолжая исподтишка ревниво следить за ней. И тут появился Костя.
Рита с легкой руки Афанасия Гавриловича взяла вроде шефства над Костей. Да и он, еще не освоившись в бригаде, тянулся к ней. Их часто можно было видеть вместе.
Костю я определил штурвальным на комбайн Теплова. С первых же дней Василий стал помыкать им, придираться. Упаси боже, если у Кости случалась какая-нибудь, хотя бы минутная, заминка. Какой крик поднимал тогда Теплов!