— Пересадила? — ужаснулся Игорь. — Но они же должны были ее искусать!
— Нет, Игорек. Роевые пчелы не жалят. У них зобики забиты медом, который они берут с собой, вылетая из улья. Убийца для того и поставила в тумбу рамки с сотами, чтобы пчелы сложили туда свои запасы и вернулись в нормальное обороноспособное состояние. И, судя по тому, что они устроили, когда Панин полез в свою тумбочку, ее расчеты оправдались. Какова дьяволица, а?
— Да-а… — Игорь потянулся к стакану, но тот почему-то оказался пуст. А он и не заметил, как они с Михалычем «уговорили» бутылку. — Схожу-ка я за добавкой. У меня еще две беленькие припасены, на рыбалку берег…
— Вот и оставь на рыбалку! — отрезал Михалыч. — Ты мне сегодня трезвый нужен. Кто будет детективную загадку решать?
— Ты что, серьезно?
— Серьезнее некуда. Я уже ночами спать перестал, голову ломаючи. Надо мной все следственное управление будет потешаться, если я эту заразу не выведу на чистую воду. Понимаешь, ведь совершенно точно известно, что убийца — одна из пяти дамочек. Я их всех уже по два раза допрашивал — и ничего. Опозорюсь ведь, если не прищучу мерзавку!
Игорь хотел было повиниться, что слегка преувеличил свои дедуктивные таланты, но глянул на мрачную физиономию Михалыча и смекнул, что сейчас не самое подходящее время для исповеди. Нужно хотя бы попытаться решить задачку.
— А почему все-таки ты так уверен, что убийца — одна из них? Разве не мог тот же охранник незаметно пробраться в дом?
— Исключено. Весь периметр дома просматривается видеокамерами. Записи мы изучили вдоль и поперек. В день убийства в дом входили только эти пять баб. А раньше рой принести не могли. Мужичок-пчеловод уверяет, что пчелы обязательно себя обнаружили бы.
Игорь задумался.
— Значит так, — сказал он после долгой паузы. — Не знаю, что там у тебя с мотивами, но реальная возможность, по-моему, была только у медсестры. Остальные бывали в доме раз в год, а она там жила, знала привычки хозяина, могла заранее присмотреть мебель под улей, заблокировать дверь между комнатами, потянуть с оказанием помощи.
Михалыч смерил его скептическим взглядом.
— Думаешь, я всего этого не понимаю? Да вот закавыка: у медички не было возможности раздобыть эту штуку и притащить ее в дом. Она неотлучно находилась при Панине. Одиннадцать месяцев в году. Не шлялась по магазинам, не бегала на свиданки, не посещала врачей и парикмахеров. Вообще не отлучалась из дома, понимаешь? Только когда сопровождала Панина в санаторий, а потом уезжала в отпуск. Отпуск, кстати, она всегда проводит в N — с братом-инвалидом, которого мать привозит в реабилитационный центр на ежегодный курс лечебных процедур.