Но главное удовольствие я приберёг напоследок. Когда король, оценив масштабы чуть было не разразившейся катастрофы, обратился к палачу с вопросом, чего бы он желал в награду за свою услугу короне, я мстительно сбросил с себя ношу по управлению телом. Поставленный перед выбором свалиться в обморок и потерять возможность получить дворянство или ответить его величеству самостоятельно, Матиш, как миленький, забыл про свой страх перед особами королевской крови. А я от души развлёкся его жалобными сетованиями на злую долю палача, за которого порядочные девицы боятся идти замуж.
Правда, Матиш на меня обиделся и отказался со мной разговаривать, но я знал, что долго он не выдержит: любопытство замучает. И, как водится, оказался прав. После пинты маризельского, принятой по случаю почётной отставки, бывший палач решил сделать вид, будто никакой размолвки между нами не было.
— Слышь, Удав, а как ты до всего этого додумался?
И я, конечно, не упустил возможности покрасоваться.
— Легко, мой друг. Меня с самого начала мучила мысль, что убийца — идиот, которому невероятно повезло. Для того чтобы отравиться соком арцинии, король должен был держать мой подарок в руках с четверть часа или пользоваться им постоянно. Умереть мгновенно он мог, только поранившись о смазанную ядом поверхность, как сделал это наставник принца. Но на случайность рассчитывать нелепо, а вертеть в руках табакерку королю, который не нюхает табак, совершенно ни к чему. Сомневаюсь, что он вообще стал бы к ней прикасаться. Мне бы довести эту мысль до конца, но я, как и Вельс, пребывал в уверенности, что служитель Великого Духа не покончит с собой ни за какие блага мира. И только когда мальчишка принёс весть о том, что тебя разыскивают люди короля, до меня дошло, что ради идеи, которой духовник фанатично предан, он мог бы взять такой грех на душу.
— Погоди, я чего-то не понял, при чём тут я?
— Не мудрено. Я ведь не успел открыть тебе, что есть человек, которому известно, что я переселяюсь в тела своих убийц. Очень приятный юноша, не способный, как мне наивно думалось, отплатить злом за добро. Я когда-то вырвал его из лап духовников, дал ему образование, пристроил в канцелярию предыдущего короля. Вирдаш, прими его душу Великий Дух, умел располагать людей к себе и приложил немало усилий, чтобы мы подружились. Как я теперь понимаю, по заданию духовных наставников, которые воспользовались оказией и сделали парня своим агентом, соглядатаем во вражеском стане. М-да… печальный конец блестящего дарования.
— Да ну, какое там блестящее — так по-глупому подставился!