А если это не мамка? Если Брехун разжился бухлом где-то ещё? Ведь звонка в дверь Вовка не слышал, а он у них теперь такой, что мёртвого подымет. Или мамка открыла без звонка? Услыхала из кухни, как дядя Гриша Брехуна наставляет, и открыла заранее. Но они стояли под балконом и разговаривали тихо. Могла она услышать их через окно?
Вовке вдруг настолько загорелось это выяснить, что он рванул к дому, плюнув на риск быть поколоченным. Ему повезло, «воспитателя» дома не оказалось. Мать сидела на кухне, всхлипывала и прижимала к глазу свинцовое грузило. При виде сына подняла голову и вяло махнула рукой в сторону холодильника.
— Пошарь там. Мне сегодня не до жрачки.
А на Вовкин вопрос взвилась:
— Ты ещё на мою голову! Не приходил сюда ночью никто! Гришка в восемь был, Брехуна я вообще вчера не видела. Последнюю бутылку продала в полдевятого Артурычу. Ты жри давай, да иди с глаз долой! Не видишь, не до тебя мне?
Вовка нашёл в холодильнике две сморщенные сосиски (есть не хотелось, но когда-то ещё выпадет случай?) и убрался на балкон. Он бы поспрашивал мать, но когда она в таком настроении, можно и от неё схлопотать. Успеется. А пока он заберётся в свою нору, полежит и подумает.
Значится, горючим Брехун разжился не у мамки. Но точно разжился: иначе не сказал бы дяде Грише, что всё в ажуре. Почему не признался, что бутыль не от матери, понятно: получил на халяву, а бабл, как обычно, заныкал. Выходит, подарили ему самопляс, не казёнку. А в подъезде, кроме мамки, никто не гонит…
Может, бутыль с отравой потихоньку от матери вынес Брехуну Рукосуй? Так он вроде не знается с местными аликами. Как же, они — сухопутные крысы, он — бывший моряк. Они хорошо, если ПТУ закончили, а он — высшую мореходку. Эти ему не ровня, а тех, которые ровня, он ненавидит, потому как выперли его с флота за пьяный дебош. Вот и сидит один, как сыч, злится на весь свет, а вымещает на Вовке. Матери тоже достаётся, но реже: она всё-таки кормилица. И поилица. Нет, не резон ему мамашкиных клиентов травить. Прикроют лавочку, он первый проиграет.
Артурыч развлёкся? Он Брехуна второй год материт по-чёрному — с тех пор, как тот ему разбитый унитаз менял. Мог Артурыч устроить сюрприз? Подсыпать в купленную у мамки бутыль какую-то гадость и впихнуть Коле? Вряд ли. Пожалел бы добро переводить. И потом, он знает, что Брехун пьёт не один. Да и не стал бы Артурыч гадить исподтишка. Он, конечно, псих — и орать горазд, и в рыло запросто сунет, — но не паскуда.
Такую шутку мог бы отмочить Прыщ, но этот где-то в отпуске загорает. И не он один, больше половины жильцов разъехались — лето. А кто остался? На первом — Батоновна и Сирена. Эти точно шутить и химичить не будут. На втором — мы и дядигришино семейство. Тётя Маша, может, и подсыпала бы чего в бутылку — отбить у мужа охоту к выпивке, но не полный же дурак Брехун, чтобы брать у неё такие подарочки!