Недоразумение быстро разъяснилось. Это был не арест, а подоспевшая вовремя помощь. Лодка девицы столкнулась с проплывающим мимо стругом, и хотя утлое суденышко не перевернулось, но получило пробоину. Все натерпелись страху, слуги потеряли весла. Теперь потерпевшим грозила разве что простуда: вода в Неве была ледяной, а сухими на девушке остались только капор и накидка.
— Сударыня, могу ли я быть вам чем-либо полезным? — спросил Никита участливо.
— Можете, — кивнула головой девушка, запихивая под капор волосы и пританцовывая от холода. — Самое полезное для меня сейчас — это сочувствие. Посочувствуйте моей глупости! А ведь папенька предупреждал!..
Она подняла назидательно палец, потом постучала себя по лбу. По-русски девушка говорила совершенно свободно, но с легким иностранным акцентом. В ней не было и тени смущения, только лукавство — и этот пальчик, и ямочки на щеках, и смуглая, неприкрытая косынкой шея.
Никита рассмеялся, снял плащ и набросил его на плечи девушки.
— Ничего, в карете отогреются, — сказал один из полицейских, — сейчас мы их мигом к папеньке доставим.
Боясь быть навязчивым, Никита откланялся.
— Но как вам вернуть плащ? — крикнула девушка вдогонку.
— Пусть это вас не заботит, сударыня. Оставьте его себе на память о происшествии, которое кончилось так благополучно.
Полицейская карета подхватила девушку с ее спутниками и покатила в сторону понтонного моста.
Коллегия встретила Никиту особым запахом бумажной пыли, только что вымытых полов и озабоченным, несколько непривычным гулом, сложным, как морской прибой, звучащий в раковине.
«Опоздал», — было первой мыслью Никиты, которая ничуть его не взволновала. — «Что-то случилось», — вторым пришло в голову, и он поспешил в свой кабинет.
В комнате, кроме копииста и переписчика, никого не было, оба были крайне взволнованны, но деловиты и весьма споры, перья так и строчили по бумаге, что не мешало им обмениваться короткими фразами.
— Где экстракты из министерских реляций? Позвать сюда тайного советника Веселовского! — явно передразнивая кого-то, шепелявил копиист. — Да где их взять, ваша светлость, если они не в присутствии? — слезливо вторил ему переписчик, время от времени взрываясь коротким хохотом.
В кабинет заглянул обер-секретарь Пуговишников, лицо его было красным, парик как-то вздыбился и сполз на правое ухо.
— Пришел? — гаркнул он Никите. — Чем занят?
Никита молча показал глазами на бумаги. Он уже успел принять крайне озабоченный, канцелярский вид, при таком выволочку делать — только от работы отвлекать. Пуговишников окинул комнату зорким взглядом и исчез, хлопнув дверью.