Адам поднял руку к глазам, она заметила движение, повернулась к нему и сказала по-французски:
— Здравствуйте! Меня зовут Иветт. А вы, наверное, Адам? Рамон про вас говорил.
— Здравствуйте, — улыбнулся Адам.
— А скажите, — её лоб пересекла морщинка, — вы что-нибудь понимаете в компьютерах?
Она зашла в комнату и вернулась с ноутбуком в руке.
— Что такое WPA2?
Когда она ушла, Адам подумал, что он приехал сюда не заводить знакомства с хорошенькими местными жительницами. Он хотел спокойно и без помех дописать роман о Варшаве 80-х, о временах своей юности.
Он почти кончился как писатель, когда ушла Кася. Слова стали напыщенными, пустыми, бессмысленными. Два года он только переводил, ничего своего, ни строчки. Что-то изменилось в январе, когда он почти достиг дна: талый снег и совершенно несвоевременный запах весны в воздухе зацепил и вынес из памяти ощущение: он идёт в школу весной, лунки от следов заливает водой, и этот запах — свежий и холодный как нечто неизменное, нечто вневременное, существующее в его школьном прошлом, в настоящем и будущем, нечто реально сущее…
Так началась зелёная тетрадка: записки об ощущениях, маленьких радостях и больших надеждах его детства и юности — подтверждение того, что до Каси тоже была жизнь. Незаслуженно забытая, яркая до рези в глазах, до одурения пахнущая снытью и сиренью, где фотография на упаковке колготок будила эротические фантазии, которые и не снились профессионалам современного «взрослого» кино.
Работа над книгой встала осенью. Слишком темно. Слишком много дождя. Слишком не ко времени умирание природы.
Но теперь вместо дождливой слякотной Варшавы его ждут океан, белый песок… и очаровательная девушка.
«Тьфу! — недовольно подумал Адам. — Выкинуть её из головы и сесть поработать. Была у меня какая-то мысль, пока она не отвлекла меня».
Он открыл блокнот, снял колпачок со старой перьевой ручки и написал: «Прощание».
Три часа спустя, исписав два десятка страниц и ещё плавая в тумане воспоминаний, он отложил ручку и пригладил ладонью взъерошенные волосы. Эйфория от внезапного всплеска вдохновения отступала, он почувствовал, что вспотел и страшно хочет есть. Он принял душ и поймал себя на ощущении, что забыл о чём-то важном и приятном. Как будто встал утром в Рождество и не посмотрел подарки.
Иветт! Ну, конечно!
Он вышел во двор и постучал в её дверь.
— Я почему-то была уверена, что это вы, — сказала она, открыв ему.
— Подскажите мне, пожалуйста, — попросил Адам, — где у вас лучший рыбный ресторан?
— «Пьяный какаду» на набережной Эрме, — ответила она.