«И въ чемъ же состоитъ она?» спрашиваетъ кардиналъ.— «Въ безчисленныхъ стадахъ овецъ, покрывающихъ всю Англію. Землевладѣльцы прекращаютъ повсюду обработку полей, разрушаютъ деревни и дома, опустошаютъ все исключительно для того, чтобы построить хлѣва для своихъ овецъ. Къ этой причинѣ бѣдности присоединяется еще неслыханная роскошь всѣхъ классовъ во всемъ, что касается пищи и одежды, не говоря о распущенности нравовъ въ городахъ, о пьянствѣ, объ игорныхъ домахъ...» Какой же выводъ вытекаетъ изъ всѣхъ этихъ предварительпыхъ рѣчей? Совершенно тотъ же самый, какой сдѣлали криминалисты XVIII вѣка, а также реалисты новѣйшей эпохи, игнорировавшіе требованія морали: пусть уничтожатъ причины преступленій, и эти послѣднія исчезнутъ. Затѣмъ слѣдуетъ изложеніе совершенной системы уголовныхъ законовъ ІІолилеритовъ, тоже воображаемаго народа; она отличается большою умѣренностью и ставитъ себѣ цѣлію уничтоженіе преступленія и превращеніе преступника въ честнаго человѣка. Изученіе ея повело бы насъ слишкомъ далеко; ограничимся поэтому простымъ указаніемъ, что опа очень любопытна. Въ заключительномъ словѣ своемъ она прямо-таки поразительна: здѣсь впервые выражается мысль о пенсіонныхъ кассахъ для больныхъ и стариковъ. Одинъ изъ гостей дѣлаетъ замѣчаніе, что помимо воровъ и бродягъ существуютъ еще другіе несчастные: больные и обезсиленные преклонностью лѣтъ. «Дайте только мнѣ возможность дѣйствовать, заявляетъ одинъ хлыщъ, у меня имѣется на этотъ счетъ великолѣпный планъ; отъ этихъ несчастныхъ легко отдѣлаться, заперевъ ихъ въ монастырь». Нее это, равно какъ и другія мысли на аналогичныя темы, передается намъ въ видѣ отрывковъ изъ разговоровъ, происходившихъ за столомъ вышеупомянутаго князя церкви. Разговоръ затѣмъ касается вопросовъ высшей политики, что доставляетъ Рафаэлю случай высказать, какъ мало онъ испытывалъ бы счастья, еслибы занималъ должность королевскаго министра, и описать въ ядовитой сатирѣ всѣ политическіе пріемы и средства, къ которымъ прибѣгали въ ту эпоху. Послѣ этого разговоръ переходитъ на зловредные совѣты относительно способовъ пріобрѣтенія славы и денегъ: одинъ, напримѣръ, совѣтуетъ поднять номинальную цѣну денегъ, когда дѣло касается погашенія займа; другой совѣтуетъ пустить слухъ о предстоящей большой войнѣ, для того чтобы имѣть предлогъ къ установленію новаго налога,—и при этомъ доказываютъ, что интересы короля должны быть поставлены, даже судьями выше всякихъ законовъ. «Послушайте, продолжаетъ Рафаэль, каковы принципы политической нравственности, относительно которыхъ, впрочемъ, существуетъ полное согласіе во всемъ мірѣ».