Во время своего пребыванія въ Брюсселѣ, Моръ встрѣтился съ Рафаэлемъ Гитлодеусомъ (Hythlodeus), бывшимъ въ числѣ тѣхъ 24 лицъ, которыхъ оставилъ въ Кастиліи Америго Веспуччи. Онъ приглашаетъ его, равно какъ и Петра Эгидія, къ обѣду, и мы присутствуемъ при разговорѣ, который они потомъ продолжаютъ въ саду, и двѣ послѣднія трети котораго посвящены описанію отдаленнаго государства Утопіи. Рафаэль разсказываетъ, и мы чувствуемъ себя совершенно увлеченными діалогомъ, касающимся, въ общей формѣ, государственнаго строя и различныхъ научныхъ вопросовъ. Рафаэль начинаетъ свой разсказъ слѣдующимъ образомъ:
«Такимъ образомъ я очутился въ Англіи»...
«Вы, значитъ, посѣтили также Англію?» прервалъ кто-то разсказчика.—«Ну да, конечно, я тамъ пробылъ нѣсколько мѣсяцевъ.» Тогда начинается разговоръ о кардиналѣ-архіепископѣ Янѣ Мортонѣ, и Рафаэль передаетъ разговоръ, происходившій на обѣдѣ у прелата. Одинъ свѣтскій человѣкъ, слывшій большимъ законовѣдомъ, хвалилъ строгость законовъ противъ воровъ. Онъ съ видимымъ удовольствіемъ разсказывалъ, какъ ихъ вѣшали тамъ и сямъ десятками. «И однако, какая непріятность, прибавилъ онъ, хотя изъ всѣхъ этихъ плутовъ едва одинъ-два избѣгаютъ висѣлицы, но Англія снова доставляетъ ихъ отовсюду».
«Въ этомъ нѣтъ ничего удивительнаго, возразилъ я,
Въ данномъ случаѣ смерть является столь же несправедливымъ, сколь и безполезнымъ наказаніемъ. Она—слишкомъ жестокое наказаніе за воровство и въ то же время слишкомъ слабое, чтобы прекратить это послѣднее. Развѣ не было бы разумнѣе обезпечить существованіе всѣхъ членовъ общества такимъ образомъ, чтобы никто не находился въ положеніи, заставляющемъ его прибѣгать къ воровству и потомъ быть повѣшеннымъ?»
Затѣмъ разговоръ переходитъ, въ чисто современномъ духѣ, къ соціальнымъ причинамъ преступленій (школа итальянскихъ антропологовъ-криминалистовъ назвала бы ихъ соціальными факторами). Главная причина народной бѣдности заключается въ слишкомъ большомъ числѣ господъ, живущихъ потомъ своихъ ближнихъ; не менѣе печальнымъ является то обстоятельство, что существуетъ огромное множество праздной прислуги, которая, потерявъ въ случаѣ болѣзни мѣсто, оказывается ни къ чему не годной и начинаетъ воровать. Другая, не менѣе страшная, язва разъѣдаетъ сердце Франціи:—это постоянныя войска въ мирное время; это красный звѣрь, прокормленіе котораго обходится чрезвычайно дорого. Но это безчисленное множество праздныхъ людей — не единственная причина воровства: «существуетъ еще другая, продолжаетъ Рафаэль, имѣющая отношеніе главнымъ образомъ къ вашему острову».