Миниатюрная женщина в темных одеждах и цветастом платке, повязанном так, чтобы скрыть верхнюю половину лица, включая глаза, неустанно вязала на длинных деревянных спицах, стучащих друг о друга. Но звук этот не раздражал, наоборот, казался очень уместным. Он единственный разгонял томную бархатную тишину, поскольку звуки со станции сюда не долетали совсем. Если бы парень не знал точно, где находится, то мог представить, будто палатка натянута посреди туннеля. Кажется, он даже его музыку уловил бы, если б сосредоточился.
– У тебя красивое имя, очень редкое, – заметила ворожея, отложив в сторону свое вязание.
Не удавалось понять, сколько ей лет, – ни по голосу, ни по рукам. Ссохшейся кожи и проступающих вен на них видно не было, но Влад не сумел избавиться от ощущения, будто говорит с кем-то древним и всезнающим.
«Глупости все, – произнесли в голове голосом Винта. – Шарлатанство сплошное. То ли дело – русские православные храмы. Сколько золота… какие купола».
Не сдались Симонову ни за каким лядом эти купола, да и золото тем более – металл, издревле принадлежащий к миру мертвых.
«Это-то я к чему вспомнил?» – удивился он сам себе.
Свет вдруг как-то по-особому упал на кольца, украшавшие пальцы гадалки, и те вспыхнули желтизной, почему-то показавшейся грязной.
– Имя твое означает вовсе не то, о чем все думают, – произнесла она. – Влад – лишь уменьшительное. Ты зовешься именем мертвого человека. Нехорошо. Но и не так страшно, как кажется.
Что ж. По крайней мере, это ворожея угадала верно. Потому что Серый представлял его Владом, а полное имя видел лишь чиновник, проверявший документы. С другой стороны, кто ж знает, как у них здесь поставлен сбор информации? Кая он и вовсе звал по имени при продавце.
– Владлен – полное, – ответил он. – Владимир Ленин. Я на Красной линии родился.
– Мертвый, – кивнула женщина. – Еще и непогребенный. А у тебя ведь и никого нет: не знаешь ты ни отца, ни матери.
Вот это ей точно узнать было неоткуда. Или нет? Он себя накручивает? Ведь они на Тульской. Здесь про Ходока наверняка, таких басен насочиняли что вовеки не отмыться.
– Очень близок ты к загробному миру, мальчик. А теперь еще и со смертью рука об руку ходишь.
«Это она про Кая, – понял парень. – Именно его зовут Тихой Смертью».
– И что это означает? Я погибну? – спросил он прямо, хотя точно не желал знать ответ.
– Никого смерть не минует, – философски заявила пророчица. – Каждому переход предстоит: кому-то раньше, другим позже.
Симонов выдохнул с облегчением. Ничего страшного ему не предрекли. Впредь следовало думать, прежде чем спрашиваешь, а не ляпать первое пришедшее в голову!