Ложь Тимоти Снайдера (Лазар) - страница 17

Автор «Кровавых земель» не упоминает Едвабне, предмет известного доклада Яна Гросса 2001 г., где в июле 1941 г. местные поляки убили около 1500 евреев, загнав их в амбар, который впоследствии был сожжён. В тот день в Едвабне немцы если и были, то в очень малом количестве, и доклад Гросса показывает, что жители села действовали полностью по своему усмотрению.

«В десятилетия, последовавшие после окончания эры массовых убийств в Европе, — пишет Снайдер, — ответственность во многом была возложена на “коллаборационистов”». Но, добавляет он, «почти никто из этих людей не сотрудничал с оккупантами, и только малая их часть имела сколько-нибудь различимые политические мотивы». Однако погромщики из Едвабне имели совершенно определённые политические взгляды, так как они заставили своих жертв повалить статую Ленина, а затем маршировать и петь: «Эта война из-за нас, эта война ради нас». Так как Снайдер полагает нацистов и Советы неразличимыми с моральной точки зрения, он хочет, чтобы мы поверили, будто идеология была вторична. Но для той части Европы, где партизанские отряды назывались «Смерть фашизму» или «Смерть немецким оккупантам», утверждать это так же глупо, как пытаться доказать, будто религия была вторична в Тридцатилетней войне.

Боевая подготовка советского партизанского отряда с командиром-евреем, 1942

Автор «Кровавых земель» настолько враждебен по отношению к антинацистскому сопротивлению, что даже умудряется сказать нечто недоброжелательное по отношению к Гершелю Гриншпану, отчаянному семнадцатилетнему польско-еврейскому беженцу, убийство которым немецкого дипломата в Париже в 1938 г. дало нацистам повод начать антисемитские погромы, известные как «Хрустальная ночь». Поступок Гриншпана, пишет Снайдер, был «неудачен сам по себе и неудачен по выбранному времени», так как он «был совершён 7 ноября, в годовщину большевистской революции». Но смысл подобной нумерологии не рассмотрен, как и вопрос о том, почему поступок Гриншпана должен рассматриваться как неудачный, а не героический.

Если Эрнст Нольте устроил скандал в Германии 1980-х гг., то почему куда более радикальные заявления Снайдера не были встречены ничем кроме аплодисментов? В чем причина перемен?

На ум приходит большое количество причин, и все они так или иначе коренятся в грандиозных событиях, пронёсшихся по Восточной Европе и России около двадцати пяти лет назад. «Ссора историков» в каком-то смысле была последним случаем атаки академических левых, последней их попыткой противостоять правому повороту, который начался с приходом к власти Тэтчер, Рейгана и Гельмута Коля. Массовые восстания 1989–1991 гг., эти громадные толпы и призывы к политическим переменам выглядели как революции, но, в противоположность им, были не попыткой протолкнуть общество вперёд по классическому образцу 1789 г. или 1917 г., но намерением вернуться в некий безмятежный досоветский период. Как заметил такой авторитет, как Адам Михник, «революции подпитываются обещаниями Больших Перемен; реставрация обещает возвращение “старых добрых дней”».