В том же году Эстония и Литва отклонили официальное приглашение принять участие в праздновании Дня Победы в Москве и были должным образом вознаграждены визитом Джорджа Буша. «Поражение привело к свободе для большей части Германии, — заявил Буш в Риге, — а большей части Восточной и Центральной Европы победа принесла жёсткое подчинение другой империи».
Доведение до абсурда произошло в 2006 г., когда литовское ежедневное издание «Республика» заклеймило Ицхака Арада, который долгое время служил директором Яд-Вашема[5], «штурмовиком НКВД», потому что он — юноша из Вильнюсского гетто — сумел бежать и присоединиться к партизанам. Местная прокуратура завела формальное следствие, а два года спустя сопроводила его расследованием деятельности в военные годы двух пожилых женщин, евреек Фани Йочелес-Бранцовски и Рахили Марголис, которые также присоединились к партизанам. Как указывает Арад, эти обвинения проистекают из концепции двойного геноцида, которая утверждает, что имел место «коричневый Холокост» со стороны нацистской Германии и небольшого числа прибалтов, и равный, встречный «красный Холокост», проводимый Советским Союзом и его местными коллаборационистами. «Для того, чтобы оправдать участие литовцев в массовых убийствах евреев, — пишет он, — возникла необходимость придумать евреев, убивавших литовцев».
Так для йельского профессора была подготовлена возможность выдать на-гора настоящую оду концепции двойного геноцида, приравнивающую партизан к штурмовикам и возлагающую вину за еврейские погромы на Советы. Когда евреи протестовали против церемониального перезахоронения карманного премьер-министра нацистов Юозаса Амбразявичюса, в 1941 г. отдавшего приказ об отправке евреев в гетто в городке Вильямполе, литовский академик воскликнул: «Превосходно, что есть такие историки как Тимоти Снайдер, которые помогают Западу понять, что здесь происходило». Успех «Кровавых земель», как говорят социологи, был сверхдетерминирован.
Американский «натиск на Восток»
Америка — не фашистская страна, по крайней мере, пока. Но в течение многих лет она без труда приспосабливалась к разнообразным фашистским режимам, начиная с Муссолини («этого восхитительного итальянского джентльмена», как описал его Рузвельт в 1933 г.) и заканчивая Франко и Петэном (с которым США поддерживали дипломатические отношения даже после вторжения во Французский Алжир в 1942 г.). Даже у Гитлера были свои группы поддержки. Рузвельт интересовался, предотвратит ли войну предоставление Германии большего «жизненного пространства», в то время как Брэкинридж Лонг, его посол в Италии, писал в 1935 г.: «Хотя немецкое господство будет тяжким и жестоким — по крайней мере в начале, — оно приведёт к усилению культуры, более сходной с нашей, чем русская».