Забегая вперед, укажем на получившуюся в итоге несоразмерность и сомнительную вариабельность в подаче исторической фактуры средствами экранной медиакультуры. Для понимания выявленных тенденций позволим себе вначале совершить небольшой экскурс в традицию отмечать юбилейные и памятные даты, связанные с 1917 годом; посмотрим, как это происходило в советского время. В этой главе читатель встретится с непривычной для данной книги структурой: текст разбит на подглавы. На наш взгляд, это упрощает восприятие.
Штурм как киномиф
Центральным местом в канве событий Великой Октябрьской социалистической революции принято считать штурм Зимнего дворца. По официальной версии советского периода, он начался 25 октября 1917 года (по старому стилю), в 21:45, после холостого выстрела с крейсера «Аврора». Хотя на самом деле был еще световой сигнал со стен Петропавловской крепости и соответствующие выстрелы из ее орудий. Результатом штурма стал арест Временного правительства в Белой гостиной Зимнего дворца. Он был произведен в ночь с 25 на 26 октября в 2:15. Таков исторический сюжет. Какова его экранная версия? Точнее, несколько версий.
Одним из первых за воссоздание картины штурма взялся Сергей Эйзенштейн. В 1927 году уже знаменитый режиссер снял к 10-летию Великого Октября фильм с кратким и выразительным названием «Октябрь». Кульминацией эффектно смонтированной картины стал эпизод штурма Зимнего дворца, когда из-под арки Главного штаба революционно настроенные массы выбегают на Дворцовую площадь и решительно устремляются на баррикады у Зимнего. Эпизод получился настолько впечатляющим, что позднее во многих документальных фильмах о событиях 1917 года эти постановочные кадры включались в монтаж без уведомления, как аутентичная кинохроника.
Через двадцать лет, в 1937-м, советские кинематографисты должны были отметить очередной юбилей Октября созданием соответствующей историко-революционной ленты о том, что происходило в Петрограде в 1917 году. Желающих браться за непростой проект не оказалось. Когда все мыслимые сроки были нарушены, съемки поручили молодому и амбициозному режиссеру Михаилу Ромму, которому предстояло успеть все сделать к 7 ноября.
Ромм решил не искать новые решения для эпизода штурма и в своем звуковом фильме воспроизвел практически один к одному немой вариант Эйзенштейна. Черно-белые кадры революционно настроенных масс, бегущих к Зимнему, в очередной раз убеждали многомиллионную аудиторию советских зрителей, что в 1917 году все было именно так. И никак иначе. Новая версия штурма Зимнего дворца с помощью эффектной «картинки» окончательно закрепила в массовом сознании миф о том, что это событие произошло в реальности. Преодолеть эстетическую инерцию выразительного зрелища было творчески и идеологически невозможно, так как Михаил Ромм доснимал эпизод штурма и ареста Временного правительства по прямому указанию И. В. Сталина.