– Бежим отсюда! Викентию теперь не до вальщиков леса. Вон как вызверился! – Успел отпрянуть к забору – мимо с гиканьем промчались четверо верховых, преследуя кричащих и перепуганных отроков с палками в руках.
И только когда переплыли Белую и увидели идущих навстречу Дорофея и отца Киприана, Илейка вспомнил про соль, которую так и не успел купить в заводской лавке. Отец Киприан, узнав, что в рудниках томятся ромодановцы, горестно произнес:
– Да-а, чадо Илья, не видать рабам божьим солнечного света. Поопасится Никита Демидов выпустить их из-под земли. Это все едино было бы, что кинуть тлеющую головешку, не затушив, в сухом лесу. Чуть ветер, и вновь быть неуемному пожарищу.
* * *
На три дня задержались побродимы у лесорубов. Монах с большим удовольствием отдыхал среди людей, набирался сил в тепле и покое. Вечерами рассказывал мужикам о таком же нелегком житье в старой Руси, столицах, о бунте демидовских и гончаровских приписных. Лесорубы кряхтели, чесали в затылках, переглядывались, словно спрашивали друг друга – а они могли бы подняться против Демидова, если бы пришли от ромодановцев ходоки звать на общий бунт?
Илейка и Евтихий с утра вместе с лесорубами уходили в лес, помогали Добрыне очищать от кустарника место под новые поленницы, вытаскивали с делянок обрубки стволов, толстые ветки и складывали все это в стороне на топку печей. Частенько Илейка бегал за водой к студенцу и обносил работных родниковой водой. А на четвертый день…
От реки донесся привычный звон – кашевар Дорофей деревянной колотушкой ударял о медное било, подвешенное к нижней ветке дуба, – пора на обед к артельному котлу собираться.
Едва вышли на открытое место, Добрыня остановился так резко, что Илейка ткнулся опущенной головой ему в потную спину. В пустом ведре громыхнула жестяная кружка.
– Что там? – с беспокойством спросил один из мужиков, подслеповато щуря против полуденного солнца воспаленные и натертые глаза.
– Никак самого приказчика черти к нам принесли, – буркнул Добрыня, разминая уставшие плечи медленным сведением лопаток к позвоночнику.
Евтихий кашлянул в кулак несколько раз кряду, взял Илейку за плечо и негромко шепнул:
– Отойдем, братец, в сторонку. Надобно вещички на лихой случай захватить неприметно да в лес на условное место податься. Видишь, со стражниками приехал приказчик. Ну как бумаги от нас потребует, а?
Побродимы поотстали от лесорубов, шмыгнули в густые заросли и пошли стороной к избам.
Мужики затабунились, словно кони, которые учуяли неподалеку голодную стаю волков. Настороженно, полушагами, приблизились к дубу, где за длинным артельным столом в одиночестве обедал приказчик. Издали заметно было, как на белой цепочке раскачивались большие, с добрую луковицу, часы со стеклами и стрелками из красного металла.