Илейка не утерпел, подал голос:
– Случайно слышал я, как ваш человек с хозяином постоялого двора сговаривался про тот обоз с казной.
Гурий Чубук задержал шаг, усмехнулся.
– Ишь ты, а мне сказывал, что все тихо вышло и без огласки… Надо же, олухи, могли всю ватагу погубить по глупости, если бы кто другой подслушал… А хозяину двора серебром плачено за навод. Он уведомил нас о дне выхода, сколько драгун в страже, куда пойдет, мы и подкараулили в приметном месте. Со мною пойдешь, ваше преподобие, или сам? – спросил Гурий, пытливо взглянув на монаха. – Звал ведь атаманов на вольные земли. А нам добрый лекарь в далекой дороге ох как надобен.
– Дума у меня есть, Гурий. В Беловодье надобно нам подаваться, чтобы не достала барская карающая рука.
– Там видно будет, – неопределенно ответил Гурий Чубук, на ходу сломил ветку зеленого куста, погрыз зубами. – Дойдем до Алтайского Камня, среди каменщиков, тамошних жителей беглых, поживем. Коль невмоготу станет, тогда и о сказочном Беловодье поразмыслим, где его искать. А покамест бьем, где можем, встречных царских слуг, и бог нам не препятствует.
Вечером, у костра, отец Киприан подсел к Панкрату, прозванному Лысой Головой, завел разговор – каков он, Алтайский Камень? Страшен ли? Выше ли Каменного Пояса? Люден ли тот край беглыми, много ли заводов?
– Теперь народец набегает в пустынные места, святой отец, – отвечал угрюмый, мятый жизнью и каторгами Панкрат. – Особливо с той поры, как демидовский Колыванский завод передали в казну и начали свозить туда приписных людишек. А еще беглых, которые попадаются стражникам. Хватают таковых – и к заводу, под присмотр горной стражи. Известно ведь, – и Панкрат криво усмехнулся, – лыко легко пролезает в дырку, кочедыком проделанную. Тако же и господа: мужики в бега на новые земли – и господа следом мелкими шажочками. Присмотрись, святой отец, как ведет себя воробушек у просыпанного на дворе зерна! Поначалу опасливо – скок, скок. Раз клюнул – не шугнули, два клюнул – молчит хозяин, не запустил комом. Вот и чирикнул уже, зазывая воробьиху. А там, гляди, и гнездо норовит под мужицкой крышей свить себе, и птенчиков вывести да выкормить… Раскормится с годами барское племя и на Алтайском Камне, возьмет беглых мужиков в лихой оборот – не возрадуются, да бежать дале уже некуда.
– Истинно говоришь, Панкратушка. А по реке Катуни, под Бийской крепостью, доводилось бывать?
– На Бухтарме был. А оттудова до Катуни, сказывали, недалече, через горные хребты перевалить надобно. Только камни там высокие, обвалистые. Не ведая троп хоженых, заблудиться недолго. Добрые проводники нужны.