— Почему тебе всегда нужно быть таким говнюком?
Зак воспринимает ее вопрос как нереально забавный. Его веселье достигает пика: согнувшись пополам, он хохочет, не в силах произнести ни слова.
— Понятия не имею, — хрипит он, обнимая Тик, и они вливаются в бурный поток тел.
Вопреки самой себе, Тик нравится ощущать его руку на своем плече, нравится находиться настолько рядом со множеством сверстников, двигающихся в одном и том же направлении. Она знает, не стоит оборачиваться на прямоугольное окошко в двери столовой, но все равно оборачивается, о чем мгновенно жалеет: не хотела бы она видеть, как изголодавшийся Джон Восс вгрызается в остатки ее сэндвича.
Жанин Роби сидела на краю стойки в «Каллахане», потягивая минералку с долькой лайма и практикуясь в своей новой подписи — Жанин Луиза Комо — на стопке салфеток, пока ее мать меняла пивной кег. Если только чертов суд в Фэрхейвене не рухнет, — а ведь запросто может, хотя бы для того, чтобы доконать ее, — Жанин и Матёрый Лис скоро поженятся, и она хотела к тому моменту сжиться с этим новым росчерком, а иначе все будет как в новом календарном году, когда добрую половину января автоматически подписываешь чеки прошлым годом. А то и вплоть до середины марта, если ты человек вроде ее мужа Майлза, — минуточку, почти бывшего мужа Майлза. Жанин улыбнулась этой поправке. Хорошо, что не ему придется приноравливаться к новой фамилии и подписи, поскольку вряд ли бы он с этим справился. Если на свете и существовал раб привычки еще более закоснелый, чем ее муж, — минуточку, почти бывший муж, — Жанин такого не встречала. Майлз — ходячая рутина, болтается по раз и навсегда протоптанной дорожке из дома в ресторан, из ресторана в чертову церковь, из церкви обратно в ресторан, а из ресторана обратно домой (когда у него был дом). Однажды ночью, с месяц или больше после того, как они разъехались и Майлз поселился в квартирке над рестораном, он вдруг объявился в ее спальне. Проснувшись, Жанин перепугалась, увидев его у изножья кровати, отбрасывающего тень на нее и Уолта, и ее первой мыслью было, что он пришел их убить. Стянув футболку через голову, Майлз швырнул ее в корзину с грязным бельем, и Жанин поняла: закрыв ресторан, он, вымотанный, приехал к ней по инерции. И не сообразил, где находится, пока Жанин не включила настольную лампу, и тогда принялся впопыхах, словно вор, искать свою футболку. Кто другой на его месте воспользовался бы нечаянно выпавшим шансом и в состоянии аффекта перерезал бы любовникам горло, но, судя по выражению лица Майлза, будь у него нож, он саданул бы только по своему горлу.