— Я смогу тебя уговорить поработать утром в следующее воскресенье? — спросил Майлз брата.
Дэвид вздохнул — и не без оснований: пока Майлз лежал в больнице, он трудился в две смены. А теперь еще и это.
— Чем плох Бастер? Он недавно жаловался, что у него мало часов.
— Я бы попросил его, — начал Майлз, и он бы действительно так и сделал, скажи Дэвид «нет», — но я не уверен, что он сможет стоять на ногах после субботнего вечера.
Доктор настоятельно рекомендовал Бастеру отказаться от выпивки, пока не окрепнет, но не пропустить стаканчик-другой субботним вечером противоречило всему существу Бастера.
— Ты же знаешь, Майлз, я ненавижу завтраки.
— Я обещал Тик свозить ее в Музей изящных искусств. — Майлз понизил голос, чтобы Уолт не подслушал и не предложил себя взамен. — Выставка, которую она хочет посмотреть, скоро завершается.
— Ладно.
— Хотя ты мог бы сам с ней поехать. Она бы обрадовалась.
— Нет, езжай ты.
Дэвид открыл духовку, проверяя ростбиф, запекавшийся на медленном огне. Он также заготовил картошку с травами, и Майлз разбросал ломтики по ростбифу. Не окажись рядом брата, Дэвид как-нибудь справился бы, подперев изуродованной рукой противень и орудуя здоровой. Рука крюком была одной из причин, по которым Дэвид не любил ездить на дальние расстояния, и Майлз это знал. Впрочем, по автостраде ехать легче, чем по городским улочкам. Но только с одной нормальной рукой Дэвид осторожничал, тем более когда речь шла о Тик.
— Если уж мы шепчемся, — сказал Дэвид, — как долго ты собираешься хранить в тайне эту затею с «Каллаханом»?
По плану они должны были убраться из «Имперского гриля» ко Дню благодарения или, самое позднее, к Рождеству. Однако их план уже трещал по швам, а встреча с электриком этим утром создала далеко не первую и единственную проблему.
— Как можно дольше, — ответил Майлз. — Всему свое время.
Он понимал, что его брат имеет в виду. Майлз проводил в заведении Беа все больше и больше времени, что не могло укрыться от посторонних глаз. И потом, все эти телефонные разговоры, которые он вел вполголоса, и ведь ничто так не возбуждает интерес, как конфиденциальный тон, а посетителей в зоне слышимости всегда хватало.
— Не понимаю, — сказал Дэвид. Когда Майлз внезапно передумал насчет их собственного бизнеса, Дэвид прыгал чуть не до потолка, но его настораживал тот факт, что Майлз отказывался обсуждать с ним практические детали. А его требование секретности и вовсе не имело смысла. — По-твоему, она может делать все что захочет, но это не так. Откуда ты знаешь, может, она будет счастлива избавиться от «Гриля». Разумнее выложить ей все как на духу. Ради соблюдения приличий хотя бы, ведь ты ей кое-чем обязан.