— О ватиканских держимордах. Они заявились в «Капитан Тони», подхватили Тома под руки, стащили с табурета и увели.
— Ватиканские держиморды?
— Они самые. — Макс был явно доволен хорошей слышимостью на линии. — Случилось это вчера. С тех пор я его не видел. Голубок церковный нашел свой универсал?
Майлз ответил утвердительно, но ради разнообразия на провокацию решил не поддаваться. На этой неделе отец Марк на попутках добрался до побережья, чтобы выручить обратно приходскую «краун викторию».
— Точно там, где я и говорил, спорим?
— Я правильно тебя понимаю, папа? — сказал Майлз. — Ты хочешь вознаграждения за то, что указал, где ты бросил украденную машину?
— Я ничего не крал.
— Разве? А как насчет двадцатки из кармана моей рубашки?
Макс проигнорировал вопрос:
— Куда, по-твоему, они его увезли?
— В безопасное место, где о нем могут позаботиться.
— Здесь он был в полной безопасности. И мы заботились о нем. Я-то думал, что живу в свободной стране. Или вам, католикам, свобода не нужна?
— Чего тебе нужно, папа?
— Можешь прислать мне немного денег, если хочешь. Ты не поверишь, какие тут цены на пиво. А ведь еще даже сезон не начался.
Перевод: лишившись отца Тома, Макс лишился и дармовой кормежки. И следом другая мысль:
— Как они узнали, где он?
— Кто?
— Твои ватиканские держиморды.
— Голубок, должно быть, им сообщил.
— Не думаю. А хочешь узнать, что я думаю? Когда кончились деньги, ты позвонил в епископат.
— Ты просто не хочешь прислать мне денег, — объявил Макс.
— Почему ты всегда просишь у меня? И никогда у Дэвида?
— С тобой лучше получается. Бывают люди мягкотелые и те, у кого кора потверже. Ты пошел в свою мать. А Дэвид больше похож на меня.
— Для человека, который не мог усидеть дома, ты чересчур крепко веришь в генетику.
— Я никогда не сомневался, что твой брат — мой, если ты об этом. Как и в том, что и ты тоже мой.
Именно об этом, осознал Майлз.
— Мужчина знает, когда ребенок его, а когда нет. Тик твоя?
— Да.
— Откуда ты знаешь? По анализу крови?
На лестнице, ведущей в квартиру, раздались шаги. Шарлин, если он не ошибался, хотя нетрудно было вообразить, что это шаги его матери, вызванной из небытия их дискуссией, чтобы внести необходимую ясность.
— Сколько тебе прислать, папа?
— Я пока не бедствую, — ответил Макс, словно и он тоже устал от этой беседы. — Дам тебе знать в случае чего. Первого числа зайди ко мне домой, забери мой квиток на пособие и пришли сюда, окей?
— Окей.
Дверь Майлз оставил приоткрытой, и Шарлин предупреждающе постучала, прежде чем сунуть голову в проем. Обычно, застав Майлза в одном полотенце, обернутом вокруг чресл, она отпускала какую-нибудь колкую шутку. Но не на этот раз.