И тут же проснулся. Нет, ему так и не удалось испытать радость свободного падения: наверное, нельзя во сне почувствовать то, чего никогда не ощущал в реальности. Но это ничего не меняло: он сделал шаг, желанный, шаг навстречу мечте. Разве не говорит это о том, что его ждет успех?! Он знал, что делать, и знал, что его ждет впереди. И готов был летать от счастья.
Как же часто мы ошибаемся, пытаясь истолковать знаки, которые посылает нам судьба…
12 ноября 2033 года. Станция метро Ботаническая
– Эй, его горшечное величество, подъем!
Мишка открыл глаза и непонимающе посмотрел на Хранителя.
– Михаил, как вас там по батюшке, задницу свою от матраса оторвать соблаговолите и скоренько так уебен зи битте, – Виктор стащил с Горшкова одеяло и довольно засмеялся.
Горшок наконец-то проснулся окончательно, хмуро глянул на Виктора.
– Это чегой-то ты такой веселый? Хоть бы не лыбился для приличия.
Хранитель непонимающе уставился на юродивого.
– Чего зенки выпучил? Человека замочил, и светится, как блин масляный! – Мишка почти кричал, и больше всего ему сейчас хотелось плюнуть в эту бесстыжую рожу. Или просто двинуть по ней хорошенько.
Виктору на настроение Горшка было глубоко начхать.
– Вон оно что. Я-то думал, наш Мишаня вчера на радостях шендербеку перебрал, а ему просто мясо жалко.
Горшок, который в тот момент натягивал штаны, так и застыл на одной ноге. Мясо… Да, для этой колючей твари они все – просто мясо.
– Что такое? Слово новое? Мя-а-со-о, – Хранитель плотоядно облизнулся. – Никогда не слышал, да? – Виктор опять засмеялся: ему доставляло удовольствие шокировать этого дурачка.
Мишка наконец-то натянул штаны.
– Все. Пошел я…
– Погоди.
Горшок обернулся на голос и застыл. Лазарев, всегда такой холодный, ироничный, вдруг преобразился до неузнаваемости: горящие глаза, румянец на бледном лице, голос, от которого закладывало уши. Даже рост… Мишке показалось, что Хранитель занимает теперь все пространство Ботанической: энергия, бившая из него, сшибала с ног, воздух вокруг раскалился и звенел от жара. Мишка моментально покрылся потом и невольно попятился.
– Погоди! Раз уж ты посмел судить о том, что тебе не дано знать… Ты думаешь, кто мы?
Мишка непонимающе уставился на Виктора: как кто? Люди, конечно! Наверное…
Лазарев словно прочитал его мысли.
– Скажешь, что люди, да? Личности. Индивидуумы. Аркадьевна, Волков, Ленька-гармонист, Серега? Роман Ильич со товарищи? Так? А вот, нихрена не так! Мы все – общество! Община, которая дышит и думает, как один человек. Структура! А мы просто ее части, неотделимые. Нет у нас