8 сентября, понедельник
— Вот сюда, Дмитрий Павлович, на кушеточку. Раскиньтесь свободно, вольно и ни о чем не думайте.
— С удовольствием.
— Отбросьте скепсис, а также искусственные нравственные запреты, приобретенные за тридцать три года.
— Десять заповедей? С удовольствием.
— Мы говорим: супер-Эго, надстроечка, так сказать. И слушайте сюда.
— Вы из Одессы, Борис Яковлевич?
— Имел счастье и рассчитываю там умереть. Слушайте! Если вы сумеете освободиться хотя бы на час, проявятся ваши подавленные разумом влечения. Путем беседы мы выявим главное, мешающее вам жить (дышать), и рассмотрим, каким образом это влечение можно удовлетворить или же от него избавиться. Я внятно излагаюсь?
— Вполне. Отбрасываю надстройку и заявляю: удушье настигло меня почти два года назад на балтийском берегу, когда я общался с Мефистофелем.
— Это, конечно, интересно, Дмитрий Павлович, но вы торопитесь. Даю кратенькую справочку. Различаются два вида инстинктов. Либидо, а иначе Эрос, — энергия сексуальная, инстинкт жизни. И Танатос. Знаете, что это такое?
— Древнегреческая смерть.
— Да: энергия агрессивная, стремление к уничтожению себя или другого. Либидо и Танатос частенько сплетаются в клубочек. Наша задача: проследить, в каких формах проявлялись и подавлялись эти влечения у вас. Тот Мефистофель возник, естественно, не случайно и не два года назад. Запомните: все заложено в ребенке — то, что раскрывается или закрывается впоследствии. Вы должны отвечать откровенно, не задумываясь, сняв контроль сознания. Итак, любимое занятие в детстве.
— Как и всю жизнь — сочинение историй.
— Самая первая история, которую вы помните.
— Убийство Иуды.
— Вы сами его убиваете?
— Я вхожу в бабушкину картинку — «Тайную Вечерю», сначала стреляю в мешочек с золотом…
— С тридцатью сребрениками?
— Мне казалось, что блеск рассыпающегося золота в бедной горнице должен убедительнее продемонстрировать свидетелям, кто предатель. Разумеется, я так не рассуждал, я так видел, ведь я был там, среди них.
— И вы используете пистолет.
— Ну, я понимаю, что маленький и иначе не справлюсь.
— Вам его не жалко?
— Наверное, жалко, потому что я никогда не вижу его мертвым, отстраняюсь, покуда труп не оживает.
— Каким образом?
— Его прощает главный из сидящих за столом.
— То есть все оканчивается благополучно?
— Мне так хотелось.
— Тяжелый случай, Дмитрий Павлович. Религиозность — наиболее тяжелая разновидность невроза, но не горюйте — справимся. И прежде всего отдадим себе отчет, в какой извращенной форме проявились у вас Либидо и Танатос — в форме христианского экстаза. Любовь к бабушке вы перенесли на мифический эпизод и закончили убийством и так называемым воскрешением. Ваше самое сильное чувство в детстве.