Андропов хотел в первую очередь познакомиться с текстом рукописи, о существовании которой ранее никто, казалось бы, не знал. Были допрошены все знакомые, родственники и друзья Аллилуевой. По свидетельству Петра Шелеста, рукопись нашли уже в мае у одного из интимных друзей Светланы. Книга была интересной и хорошо написанной, но не содержала никаких сенсаций, а тем более разоблачений. Речь шла главным образом о семейных делах. Светлана пыталась как-то оправдать своего отца, представляя его жертвой происков Берия. Решение, принятое Андроповым, было не лишено оригинальности. Поскольку издание книги Аллилуевой было неизбежно, он решил перенести сенсацию на более ранний срок, чтобы не смешивать ее с юбилеем. В архивах Сталина была собрана редкая коллекция семейных фотографий Сталина, его друзей и родственников. Один из близких КГБ журналистов Виктор Луи вывез все эти материалы за границу и продал не слишком дорого издательству «Флегон Пресс» в Англии, а в ФРГ журналу «Штерн». Русское издание «20 писем к другу» было издано очень быстро и уже в начале августа 1967 года появилось в продаже. В это же время началась и публикация книги Аллилуевой журналом «Штерн». Светлана Аллилуева негодовала, она потребовала судебного разбирательства и сумела к сентябрю остановить это «пиратское» издание. Однако цель КГБ была достигнута, обсуждение книги Аллилуевой началось за несколько месяцев до октябрьского юбилея, и это обсуждение нельзя было контролировать. Многочисленные и в основном критические рецензии на книгу появились задолго до ее официального выхода в свет на нескольких языках, и это снизило интерес к книге. Не было и громкой рекламы. Кроме того, С. Аллилуева не могла уже произвести существенных изменений первоначального текста, который имел много серьезных недостатков. Издательства, с которыми был заключен договор, заплатили автору предусмотренный гонорар в миллион долларов, но сами понесли убытки. Огромный тираж английского издания не удалось продать. Книга продавалась сначала по 10 долларов за экземпляр, потом — за один доллар. В конце тираж пошел в распродажу по 50 центов за книгу.
Еще в конце 1966 года крымские татары, высланные в 1945 году в Среднюю Азию, провели массовые митинги в Ташкенте, Чирчике, Самарканде и Фергане, отмечая 45-летие Крымской АССР. Митинги были разогнаны, а десятки людей арестованы. Сотни крымских татар приехали в Москву, они осаждали приемные высших советских и партийных организаций, пользуясь поддержкой всех диссидентских групп в столице. В квартире генерала Петра Григоренко постоянно ночевало 10–15 гостей из числа крымских татар. Андропову поручили встретиться с представителями татар и разобраться в их проблемах и требованиях. На встречу в здание ЦК КПСС пришли 20 представителей крымско-татарского народа. Кроме Андропова здесь находились министр внутренних дел Н. Щелоков, секретарь Президиума Верховного Совета СССР М. Георгадзе и Генеральный прокурор Р. Руденко. На встрече, проходившей 21 июня 1967 года, крымские татары попросили уточнить, в каком качестве выступает здесь Андропов: как Председатель КГБ или как кандидат в члены Политбюро? «А разве это не все равно?» — спросил Андропов. «Нет, не все равно, — ответили делегаты. — Если вы здесь как представитель Политбюро, мы начинаем высказываться, если же как Председатель КГБ, мы покинем зал». «Конечно, — ответил Андропов, — я поставлен во главе комиссии как кандидат в члены Политбюро». Результатом встречи стал Указ Президиума Верховного Совета СССР от 5 сентября 1967 года. С крымских татар снималось выдуманное Сталиным и его приспешниками обвинение в предательстве, якобы совершенном в годы Отечественной войны. Крымские татары реабилитировались, им возвращались гражданские права. Однако в указе имелась коварная фраза об «укорененности крымских татар в новых местах проживания», о них шла речь как о «татарах, ранее проживавших в Крыму». Татарская молодежь получила право учиться в вузах Москвы и Ленинграда, но татарские семьи не могли приезжать и селиться в Крыму.